Стальной оратор, дремлющий в кобуре. Что происходило в России в 1917 году

Они обнялись. Ленин сбрил бороду, подкоротил усы. Сергей Аллилуев (будущий тесть Сталина) отдал Ленину серую кепку и свое пальто. Поздно вечером Ленина и Зиновьева проводили до Приморского вокзала. Под охраной рабочего Сестрорецкого оружейного завода Николая Емельянова они дачным поездом уехали на станцию Разлив. В августе Ленин с поддельными документами перебрался в Финляндию.

Казалось, с большевиками покончено. Но Временное правительство было крайне либерально со своими злейшими врагами. Арестованных большевиков быстро выпустили. Партию не запретили. После Корниловского мятежа большевики стали свободно формировать вооруженные отряды Красной гвардии, как они уверяли, – для защиты революции, и им никто не препятствовал. Напротив, после генеральской неудачи именно в большевиках видели силу, способную покончить с анархией.

«Во время Февральской революции, – вспоминал очевидец, – лица в толпе были радостные, царствовало приподнятое настроение, незнакомые люди обнимались, всех ораторов охотно слушали. Осенью все было наоборот. Над страной нависла злоба – злоба всех против всех».

И в этой атмосфере уверенно чувствовали себя профессиональные подпольщики, боевики и террористы, организаторы эксов и просто люди с уголовным складом ума, которые внезапно обрели полную свободу.

«Многие из вернувшихся «политических» заключенных потеряли душевное равновесие, – отмечал свидетель революции Питирим Сорокин. – Проведя многие годы в тюрьмах и ссылках, занимаясь тяжелым и разрушающим личность трудом, они неизбежно привносят в общество способы взаимоотношений и жестокость, от которых сами же и страдали в заключении. Они питают ненависть и презрение к человеческой жизни и страданиям».

Вся подготовка к вооруженному восстанию в Петрограде шла без Ленина. Он скрывался, по-прежнему опасаясь ареста, но оставался вождем большевиков, добивавшихся власти. 15 сентября появилась статья знаменитого писателя Леонида Андреева: «По лужам красной крови выступает завоеватель Ленин, гордый победитель, триумфатор – громче приветствуй его, русский народ! Ты почти как Бог, Ленин. Что тебе все земное и человеческое? Жалкие людишки трепещут над своей жалкой жизнью, их слабое, непрочное сердце полно терзаний и страха, а ты неподвижен и прям, как гранитная скала. Как некий Бог, ты поднялся над их земным и ничтожным и презрительной ногою встал на их отечество».

Но никто, и даровито-проницательный Леонид Андреев, звезда Серебряного века, в том числе, еще не сознавал, что большевики придут очень надолго, и потому задавался вопросом: «Или ты только предтеча? Кто же идет за тобою?»

Бить всех подряд!

Заместитель начальника Генштаба русской армии генерал-лейтенант Николай Михайлович Потапов встретил на вокзале старого знакомого – большевика Михаила Кедрова, который со временем возглавит Военный, а затем и Особый отдел ВЧК. Михаил Сергеевич ошарашил приятеля злой фразой, которая сильно встревожила генерала.

– Вскоре мы, большевики, выступим против Керенского, – предупредил его Кедров, – и первое, что мы сделаем, – это вдребезги разобьем ваш Генеральный штаб.

– За что же? – удивился Потапов.

– Ваша контрразведка занимается политическим сыском и после июльского выступления арестовала целый ряд наших товарищей.

– Категорически заявляю, – обиженно ответил Потапов, – что наша контрразведка, которая наряду с другими отделами подчинена мне, политическим сыском не занимается и никакого участия в аресте ваших товарищей не принимала. Вообще она ни в какую политику не вмешивается, а борется исключительно с военным шпионажем.

– Однако же во всех газетах сообщалось, что аресты были произведены именно контрразведкой, – возразил Кедров.

– В газетах шла речь не о нашей военной контрразведке, а об органе, который под тем же названием создало у себя Министерство юстиции. Тот орган действительно занимается политическим сыском.

Генеральный штаб, рассказал раздосадованный Потапов, уже не один раз протестовал против злоупотребления названием военного органа. Отправили даже специальное письмо на имя председателя Совета министров с просьбой отменить неуместно присвоенное сыскному органу военное название.

– Если нужны для подтверждения моих слов документальные доказательства, – предложил генерал, – то я с полной готовностью предоставлю их: приходи ко мне на службу с кем-либо из твоих влиятельных товарищей, и я ознакомлю вас обоих со всей перепиской по этому поводу.

С Михаилом Сергеевичем Кедровым они подружились задолго до революции и были на «ты». Генерал Потапов и большевик Кедров встречались и сохраняли добрые, товарищеские отношения даже в те времена, когда Михаила Сергеевича разыскивала царская полиция. Через день Кедров привел к Потапову Николая Ильича Подвойского. В октябре его включат в состав Петроградского военно-революционного комитета, которому будет поручено готовить вооруженное восстание, чтобы свергнуть Временное правительство. Беседа продолжалась более двух часов. Этот разговор решил судьбу генерала Потапова, Генерального штаба и всей России.