Стальной оратор, дремлющий в кобуре. Что происходило в России в 1917 году

России просто не хватило исторического времени для развития. Идеалы демократии не успели утвердиться. Крестьяне не знали иной формы правления, кроме самодержавной монархии и вертикали власти. Почему такой радикализм проявил российский рабочий класс? Не выработались ни привычки, ни традиции искать решения ненасильственными методами. Не успели сложиться представления о жизни, которые после февраля семнадцатого помогли бы самоорганизоваться и самоуправляться. Напротив, была привычка к крайностям. Рабочие ухватились за предложенную большевиками возможность ликвидировать несправедливость.

Осенью семнадцатого страна разрушалась на глазах. И глава правительства Александр Керенский уже ничего не мог предложить для спасения разваливавшейся и впадавшей в нищету страны.

– Если не хотят мне верить и за мной следовать, я откажусь от власти, – бросил в отчаянии Александр Керенский. – Никогда я не употреблю силы, чтобы навязать свое мнение… Когда страна хочет броситься в пропасть, никакая человеческая сила не сможет ей помешать, и тем, кто находится у власти, остается одно – уйти.

Услышав его слова, тогдашний французский посол в России недоуменно заметил:

– Когда страна находится на краю бездны, то долг правительства – не в отставку уходить, а с риском для собственной жизни удержать от падения в бездну.

«Александра Федоровича я увидел, когда он был верховным главнокомандующим российскими армиями и хозяином наших судеб, – вспоминал писатель Исаак Бабель. – Митинг был назначен в Народном Доме. Александр Федорович произнес речь о России – матери и жене… Вслед за ним на трибуну взошел Троцкий и сказал голосом, не оставлявшим никакой надежды:

– Товарищи и братья…»

Осенью семнадцатого в отсутствие Ленина Троцкий оказался в Петрограде на главных ролях.

Вся подготовка вооруженного восстания практически шла без Ленина.

«После июльского бегства личное влияние Ленина падает по отвесной линии: его письма опаздывают, – писал полковник Борис Никитин, начальник контрразведки Петроградского военного округа. – Чернь подымается. Революция дает ей своего вождя – Троцкого… Троцкий на сажень выше своего окружения…

Чернь слушает Троцкого, неистовствует, горит. Клянется Троцкий, клянется чернь. В революции толпа требует позы, немедленного эффекта. Троцкий родился для революции, он не бежал… Октябрь Троцкого надвигается, планомерно им подготовленный и технически разработанный. Троцкий – председатель Петроградского Совета с 25-го сентября – бойкотирует Предпарламент Керенского. Троцкий – председатель Военно-революционного комитета – составляет план, руководит восстанием и проводит большевистскую революцию… Троцкий постепенно, один за другим переводит полки на свою сторону, последовательно день за днем захватывает арсеналы, административные учреждения, склады, вокзалы, телефонную станцию».

Председатель Петросовета методично привлек на свою сторону весь столичный гарнизон. Уже 21 октября гарнизон признал власть Совета рабочих и солдатских депутатов. Столица принадлежала уже не Временному правительству, а большевикам.

24 октября Керенский выступал в Совете республики. Он назвал действия партии Ленина предательством и изменой:

– Организаторы восстания не содействуют пролетариату Германии, а содействуют правящим классам Германии, открывают фронт Русского государства перед бронированным кулаком Вильгельма и его друзей… Я квалифицирую такие действия русской политической партии как предательство и измену Российскому государству.

И он произнес знаменитые слова о взбунтовавшихся рабах:

– Неужели Русское свободное государство есть государство взбунтовавшихся рабов?!. Я жалею, что не умер два месяца назад. Я бы умер с великой мечтой, что мы умеем без хлыста и палки управлять своим государством.

Совет республики, Предпарламент, его не поддержал. Проголосовал за создание Комитета общественного спасения для борьбы с анархией и беспорядками. Предложил сформировать однородное социалистическое правительство – из всех партий социалистической ориентации.

Александр Федорович сказал, что распорядился начать соответствующее судебное следствие и провести аресты:

– Я вообще предпочитаю, чтобы власть действовала более медленно, но зато более верно, а в нужный момент – более решительно.

Но он не мог преодолеть себя и залить страну кровью ради удержания власти. А его противники могли.

Поэт Серебряного века Константин Дмитриевич Бальмонт, последние годы которого пройдут в эмиграции – в нищете и тоске, презрительно писал о Керенском:

Ты не воля народа, не цвет, не зерно,
Ты вознесшийся колос бесплодный.
На картине времен ты всего лишь пятно,
Только присказка к сказке народной.