Стальной пляж

— Даже и не думай, всё ты позволишь, черти тебя раздери. Пора повзрослеть! Сначала месть, теперь альтруизм… Эти вещи существуют для особых случаев, которые выпадают крайне редко. И им не позволено становиться на пути создания статьи. Хочешь быть альтруисткой у себя дома — пожалуйста, но только не при Уолтере. Он уволит тебя, если прослышит об этом.

— Но это же неправильно…

— А здесь ты тем более не права. Я не говорила тебе ни слова о том, что мы собираемся делать. Тебя нельзя привлечь к ответственности. Мне пришлось немало попотеть, чтобы это оказалось именно так, и ты неблагодарное отродье, если думаешь, как ловчее выбросить мои труды на помойку.

Мне показалось, что она вот-вот опять расплачется, и я встала и отправилась за выпивкой. Быть может, я и сама украдкой вытерла глаза, стоя на кухне и глотая на удивление горький бурбон. Сдаётся мне, он мог бы быть лучше в номере стоимостью две тысячи за ночь.

* * *

Когда Верховный Перцер провёл два часа без всякого изображения перед глазами, глядя лишь на слабое мерцание на стенах — отблеск экрана, что продолжал работать позади его затылка, — я просунула в дверь свою голову, гадая, удастся ли мне сохранить её на плечах, когда история закончится. Меня встретил взгляд, полный отчаяния. Всё лицо пленника лоснилось от пота.

— Это была одна из моих любимых серий, — проскулил он.

— Вы можете потом посмотреть её в записи, — парировала я.

— Это будет совсем не то, чёрт побери! Я ведь уже всё слышал.

Я решила было, что нам немного повезло — его любимый сериал показывали как раз тогда, когда мне понадобилось средство кое-что выудить из его головы. Но по зрелом размышлении поняла: любой сериал, какой бы ни показывали, неизбежно должен был оказаться его любимым, ведь он смотрел их все.

— Я пропустил длинную любовную сцену Дэвида и Эверетт. Будьте вы прокляты.

— Вы готовы ответить на несколько вопросов?

Он начал было трясти головой — то малое, что осталось ему от шеи, позволяло совершать ограниченные движения вверх-вниз и вперёд-назад — но словно бы невидимая рука схватила его за подбородок и заставила несколько раз кивнуть. Полагаю, то была "рука" его телемании.

— Не вздумайте взять свои слова обратно, — предупредила я. — У меня есть ещё один свидетель.

Я повернулась и наткнулась на Бренду — та стояла прямо у меня за спиной. На ней не было маски, и я подумала было рассердиться на неё за это, но — какого чёрта! Она была моим полноценным соучастником — если только мне не удастся обосновать в суде свою теорию принуждения… до чего, я надеялась, всё-таки не дойдёт.

Мы поставили стулья по обе стороны большого экрана и развернули Перцера лицом к нему. Я подумала, что мы не скоро дождёмся его ответов, поскольку он тут же впился взглядом в экран и больше не смотрел на нас — но оказалось, он прекрасно умеет следить за сюжетом и одновременно разговаривать.

— Для протокола, — произнесла я. — Был ли вам причинён какой-либо вред с того момента, как мы взяли вас на эту небольшую прогулку?

— Из-за вас я пропустил любовную сцену Дэвида и Эв…

— За исключением этого.

— Нет, — ворчливо ответил он.

— Вы голодны? Хотите пить? Не нужно ли вам… есть ли в этой штуке дренажная труба? Какое-либо устройство сброса отходов? Не хотите ли спустить лишнее пиво?

— Такой проблемы нет.

Таким же образом я задала ещё несколько вопросов, наподобие "назовите ваше имя, должность и серийный номер", просто чтобы он привык отвечать и не слишком задумывался. Этот способ частенько служил мне добрую службу, даже в разговоре с теми, кто всё время даёт интервью. Затем я подобралась вплотную к вопросу, ради которого затеяла всё это, и он ответил почти то, что я ожидала услышать.

— Так кому же пришло в голову убить Сильвио?

Я услышала, как Бренда втянула воздух от изумления, но не отвела глаз от Перцера. Он сердито скривил губы, но продолжал молча смотреть на экран. Когда мне показалось, что мы можем не дождаться ответа, я потянулась к шнуру телевизора — и история выплыла наружу:

— Не знаю, кто проговорился вам — мы приняли самые строгие меры безопасности, только узкий круг посвящённых знал, что должно было случиться. Мне хотелось бы, чтобы потом вы сообщили имя болтуна.

Я решила пока скрыть от него, что никто ни о чём не болтал. Надеялась, если он будет считать, что его предали, то не сможет парировать удары. Но мне оказалось не о чем беспокоиться.

— Впрочем, вам ведь не важно, чья была идея убийства, — продолжила голова. — Вам не это важно. Всё, что вам нужно, это чтобы кто-нибудь признался, что придумал это. Раз уж я здесь, раз уж мне выпало объявить новость, давайте напишем, что идея моя, хорошо?

— И вы добровольно берёте вину на себя? — спросила Бренда.

— Почему бы нет? Мы все сошлись во мнении, что так и нужно было поступить. Мы провели отбор, чтобы назначить исполнителя убийства, и кое-кто оказался в проигрыше — но мы можем это уладить, только дайте мне время предупредить их, чтобы наши показания совпали.