Стальной пляж

В сумерках прибыло более дюжины повозок. Все они были полны людей, набиты едой, напитками и прочим скарбом. Прибывшие высадились и принялись за работу: развели костёр, развесили оранжевые бумажные фонарики со свечками внутри, расчистили площадку для танцев. Кто-то выгрузил механическое пианино из салуна и стоял рядом, вращая заводную ручку. Кто-то ещё наяривал на банджо, кто-то другой пиликал на скрипке, оба играли ужасно, но никому, казалось, не было до этого дела. Прежде чем я осознала, что происходит, сельская вечеринка была в полном разгаре. Корова жарилась на вертеле, истекая соусом барбекю. Иногда он капал в огонь, шипел и брызгался. По соседству разложили стол с печеньями, пирогами и засахаренными фруктами в стеклянных банках. Множество пивных сосудов торчало из оцинкованной ванны, полной льда, и люди нажирались в открытую или тайком потягивали из припрятанных бутылок. Блики костра отражались на нижних юбках и шёлковых чулках лихо отплясывавших дамочек из "Аламо", а вокруг стояли мужчины, с гиканьем и радостными криками били в ладоши или кидались в гущу танцующих и пытались затеять кадриль. Съехались все мои друзья из Нью-Остина и толпа других гостей, совершенно мне незнакомых, а я так и не поняла, по какому поводу.

Но прежде чем всё окончательно пошло вразнос, мэр Диллон поднялся из-за стола, выхватил пистолет и трижды выстрелил в воздух. Довольно быстро наступила тишина, а мэр покачнулся и чуть не свалился, но две дамочки, сидевшие слева и справа, подхватили его и помогли устоять. Мэр Диллон, наряду с доктором, был известнейшим городским пьяницей.

— Хилди, — провозгласил он тоном, который узнал бы любой политик последнего тысячелетия, — когда добрые горожане Нью-Остина услышали о твоих недавних неприятностях, мы поняли, что не можем так это оставить. Я прав, граждане?

Его слова были встречены громкими аплодисментами и обильным пивным возлиянием.

— Мы знаем, как бывает у городских. Страховка, подача заявления, заполнение кучи всяких бланков и прочее дерьмо. — Он громко рыгнул и продолжил: — Ну а мы не такие. Когда соседу нужна помощь, народ Западного Техаса тут как тут и поможет.

— Господин мэр, — начала я нерешительно, — это был…

— Заткнись, Хилди, — перебил он и снова рыгнул. — Нет, мы не такие, да, друзья?

— НЕТ!! — завопили жители Нью-Остина.

— Нет, не такие. Беда с одним из нас становится общей бедой. Может, мне не следовало бы говорить это, Хилди, но когда ты появилась тут, некоторые из нас приняли тебя за дачницу. — Он ударил себя в грудь и наклонился вперёд, снова чуть не свалившись, и выпучил на меня глаза, будто брал на слабо: попробуй не поверить тому, в чём собираюсь признаться! — Я решил, что ты дачница, Хилди, я, мэр Мэтью Томас Диллон, градоначальник этого славного местечка уж скоро семь лет как.

Он театрально повесил голову, затем резко вздёрнул, как на верёвочке:

— Но мы ошибались. Вот совсем недавненько ты показала себя настоящей техаской. Хижину построила. Ты приходила в город и сидела с нами, пила с нами, ела, играла в карты.

— Играла, ха! — буркнул Сауэдо. — Это была не игра.

Вокруг рассмеялись.

— Мэр Диллон, — взмолилась я, — пожалуйста, дайте мне сказать…

— Не раньше, чем сам договорю, — добродушно рыкнул он. — И вдруг четыре дня назад случилось несчастье. Да позволено мне будет сказать, некоторые из нас не совсем отрезаны от внешнего мира, Хилди, они в курсе всего. От них мы узнали, что ты только что лишилась работы там, снаружи, и подумали, что ты попытаешься начать новую жизнь здесь, в деревенской глуши. Знаешь, там, снаружи, откуда ты пришла, люди сказали бы: ай-ай-ай, какой стыд… Но только не в Техасе. Так что вот, Хилди… — тут он сделал широкий круговой жест, словно обводя рукой новёхонькую хижину, и на этот раз таки выпал из-за стола, увлекая за собой весь эскорт шлюшек. Но тут же вскочил, быстрее, чем вылетает пробка, и продолжил, не теряя достоинства: — Вот твой новый дом, и мы справляем твоё новоселье.

Об этом мне следовало бы догадаться вскоре после того, как он организовал стол. И, боже милосердный, переполняли ли когда-нибудь хоть какую-нибудь женщину столь смешанные чувства, как те, что обрушились на меня?!

* * *

Как я продержалась ту ночь — до сих пор понятия не имею.