Стальной пляж

— Если честно, Хилди, мне веселее будет смотреть, как застывает цемент. Не говоря уже о том, что снова придётся влезать в эти клятые шмотки, — она почесала между ног. — Бьюсь об заклад, мои ещё удобные по сравнению с тем, в чём ходишь ты.

— Ты не знаешь и половины неудобств. Но привыкнуть можно ко всему. Я уже внимания не обращаю.

— Живи и давай жить другим… В общем, Лиз, я и, может быть, Крикет думаем устроить пикник и расположиться в виду главного шоу в парке Армстронга. Там-то будет настоящий фейерверк!

— Не думаю, что смогу вынести такую толпу, Бренда.

— Да всё нормально! У Лиз есть знакомые пиротехники, и она может провести нас в зону безопасности, это примерно у кратера Деламбр. Оттуда будет замечательный вид! Будет весело; ну так как?

Я заколебалась. Предложение выглядело и вправду заманчиво, но в последние дни мне всё меньше хотелось покидать безопасную гавань исторического парка.

— Конечно, некоторые снаряды такие здоровые, как рванут! — подначила Бренда. — Может быть опасно.

Я легонько стукнула её по плечу.

— Так и быть, принесу вам жареного цыплёнка, — пообещала я и снова обняла её.

Она повернулась, чтобы уйти, и я окликнула:

— Бренда! Ты ведь хотела заставить меня спросить, не так ли?

— Спросить о чём?

— Что было написано в том дурацком печенье.

— О, это так забавно, — улыбнулась она, — в твоём было точно такое же предсказание, как в моём.

* * *

Я свернула на Олд Спэниш Трейл, миновала офис шерифа и тюрьму и подошла к небольшому зданию с окном-витриной. На нём золочёными буквами было написано: "Техасец", Нью-Остин. Я открыла без стука парадную дверь лучшей (и единственной) в Западном Техасе газеты, выходящей дважды в неделю, вошла в распашные ворота, отделявшие отдел новостей от зоны для посетителей, где продавали подписные абонементы и принимали частные объявления, отодвинула вращающееся кресло от большого деревянного стола с ящиком для перчаток и с комфортом уселась.

И я могла себе это позволить. Как редактор, издатель и главный репортёр "Техасца", с честью служившего информированию Западного Техаса уже почти полгода. Так что Уолтер в конечном счёте оказался прав; я и правда не смогла полностью уйти из новостного бизнеса.

Мы исправно выпускали по номеру каждую среду и пятницу, иногда даже набиралось четыре страницы. Благодаря усердному труду, умелым репортажам, хлёстким передовицам и тому, что мы единственная газета в парке, нам удалось поднять совокупный тираж почти до тысячи экземпляров. Растём на глазах!

"Техасец" существовал потому, что я устала придумывать, чем бы заполнить долгие вечера. Безумие могло ещё подстерегать меня, так что лучше было чем-нибудь себя занять. Кто знает, а вдруг поможет?

Побудительным мотивом к созданию газеты послужила боязнь самоубийства, а роль повивальной бабки сыграла ссуда банка из "Одинокой голубки". Расплатиться я рассчитывала почти сразу после трёхсотлетия Вторжения. Получая по одному пенни за экземпляр, быстро не рассчитаешься. Если бы не учительское жалование, мне было бы трудно сводить концы с концами, не трогая свои сбережения во внешнем мире — а последнего я твёрдо решила не делать.

Ссуды хватило на аренду офиса, стол с тугими ящиками — творение плотника-подёнщика из Уиз-банга (техасцы, покупайте техасское!), расходные материалы из — откуда же ещё? — Пенсильвании, и осталось на зарплату двум моим сотрудникам, что позволило продержаться первое время, пока не появился доход. Ссудой была оплачена и сама печатная машина, благодаря удачной сделке, которую провернул Фредди-хорёк, наш местный крючкотвор. Он пронюхал о малоизвестном подзаконном акте Совета по древностям и так объегорил Совет, что они признали "Техасец" "достоянием культуры", ради которого делались исключения из правил заумной бухгалтерии, конвертировавшей техасские игрушечные деньги в настоящую лунную валюту. Печатный станок могли изготовить и умелые голландцы в историческом парке "Кейстоун", но обошлось бы это примерно во столько, сколько составил бы валовой продукт парка "Западный Техас" за ближайшие пять лет.

Так что вместо этого на помощь пришла технология. В тот же день, когда вышло постановление о газете, я стала гордой обладательницей точной чугунно-латунной копии колумбийского ручного печатного станка модели 1885 года. Это была одна из самых эксцентричных среди когда-либо построенных машин, увенчанная величавым американским орлом, подлинная вплоть до номеров патентов, выбитых на её раме. На её воссоздание ушло меньше времени, чем на доставку до двери редакции и тяжёлый физический труд по установке на место. Не правда ли, современная наука творит чудеса?