Стальной подснежник

— А что я-то? — изумился тот, подвигая сыр Эйнару. — Что я, соврал? И Лестер подтвердил: он самый, мол, и есть. Истинный лорд Ревенгар, ага. Так что все будет по закону. Оскорбленная сторона вызывает на дуэль, а вызванная выбирает оружие… А если у виконта с собой случайно нет вольфгардского топора, который наш лорд предпочитает, так мы ему из арсенала выдадим. Жалко нам, что ли? И тут у гостя, ты не поверишь, какие-то срочные дела вдруг появились. Он даже тебя дожидаться не стал, попросил нас с мэтром Лестером передать извинения. За это, как его, досадное недоразумение. Мне не трудно, я обещал передать. Видно же, что человек торопится.

— Тибо, йотуна тебе навстречу…

Злиться или смеяться, Эйнар не знал, но на сердце потеплело. Все-таки с друзьями ему повезло!

— Отправь Малкольма с парой солдат, — сказал он, скрывая благодарное смущение. — Пусть проедут до города, поищут следы. И в Гарвию кого-нибудь пошли.

— Думаешь, с дороги сбилась? — как всегда с полуслова понял его Тибо. — И то верно, больше там развилок нет…

Допив шамьет, он ушел, а Эйнар осторожно покосился в сторону печи, где хлопотала Молли и — вот уж диво — Тильда. Дочь, будто почувствовав взгляд, обернулась, глянула мрачно, но тут же снова принялась месить тесто. Злосчастное платье она сменила на чистое, в красно-синюю клетку, и Эйнар прикусил язык, чтоб не ляпнуть что-нибудь еще и здесь. И вообще, ему караулы менять надо!

Потом он проверил арсенал, где пора было пропитывать ножны и чехлы для стрел маслом на зиму, погонял новобранцев, зашел к собакам… Все было в полном порядке. Только грызла тревога, заставляя то вздрагивать в пустых коридорах, то прислушиваться к каждому шороху. Отсутствие клятого морока изматывало неопределенностью хуже, чем настоящая опасность. Как же все-таки колдун ухитряется следить за тем, что происходит в крепости? Без ответа на этот главный вопрос руки у Эйнара пока были связаны. И помощи ни у кого не попросить — жизнью дочери он рисковать не может…

А потом бесконечный тяжелый день все-таки растаял за плечами, как и любой другой. Поужинав и вымывшись, Эйнар ушел к себе, старательно держась подальше от соседней спальни. Свалился в привычно холодную постель, закрыл глаза. Так же привычно сон не шел, но потом все-таки смилостивился… И когда Эйнар проснулся от торопливого стука в дверь, первым побуждением было пришибить клятого дятла — кто бы это ни оказался!

— Милорд, милорд…

Голос казался знакомым, но кто в крепости мог именовать его милордом? Все-таки Эйнар сообразил, морщась от дурманной тяжести в голове, что зовет девчонка, горничная миледи. Вскочил, запахнув рубаху, в которой спал, поправил подштанники и открыл дверь.

— Милорд, прошу вас!

Закутавшись в шаль поверх длинной ночной рубашки, Нэнси смотрела умоляюще, и с Эйнара мгновенно слетел сон — будто холодной водой окатили.

— Что случилось? — резко спросил он.

— Ой, милорд, пожалуйста, посидите с ее светлостью, — зачастила девчонка. — Ей что-то дурное снится, а добудиться не могу. Так и мечется, бедняжечка, а уж плачет как… Сделайте милость, приглядите, пока я за лекарством сбегаю!

Стоило Эйнару войти, девчонка шмыгнула к лестнице вниз. А он переступил порог, мрачно подумав, что вот проснется леди, увидит его в своей спальне полуголого — и крику будет на всю крепость…

В комнате было душно. Камин с вечера протопили на совесть, угли до сих пор краснели в золе, и из холодного коридора Эйнар будто в баню попал, только не влажную, а сухую, жаркую. Тонкий сладковатый запах женских притираний перебивался лекарственным духом, резким, неприятным. Эйнар поморщился: здесь и у здорового голова заболит… Проветрить? А можно ли?

Он пошел к постели, стараясь не топать, но раздавшийся оттуда стон легко заглушил его шаги. Леди… его жене и в самом деле было плохо. Она металась по постели, то сжимая в руках край одеяла, то пытаясь отбросить его. Стонала. Плакала. Звала кого-то. И никак не могла проснуться.

Сев рядом, Эйнар осторожно тронул ее плечо, позвав:

— Миледи?

— Пять градусов ниже… Ниже, тебе говорят! Градиент… Градиент держи!

Леди дернула плечом, будто сбрасывая его руку, и продолжила, хрипло и отрывисто:

— Теперь семнадцать градусов. Считай по ветру, балбес! Недоучка барготов, откат учитывай! Семнадцать, восемнадцать, двадцать три… Ниже! Градиент сбрасывай! Сбрасывай, кому говорят!

Она застонала, мотая головой, глаза по-прежнему были закрыты, но с губ летели какие-то расчеты вперемешку с проклятьями и приказами. Эйнару стало страшно: вспомнился огненный ветер, снесший сотни урту-томгар, словно сухую солому. Могут ли маги колдовать во сне?

Он сжал пальцы немного сильнее, потряс женщину за плечо, но леди, не просыпаясь, лишь послала его грязным ругательством, закрученным с умением старого сержанта, — оказывается, наяву она до этого выражалась относительно пристойно. И снова продолжила невидимый бой. Похоже, война, с которой вернулась боевая магичка, отпустила только ее тело, оставив душу в заложниках. Да где же Нэнси?

— Этьен? Этьен, осторожно! Э-этье-е-ен…

Крик захлебнулся всхлипом.