Стальной подснежник

Развалившись в кресле, он дотянулся до очередной чашки с травяным отваром, сиротливо тоскующей на столе, понюхал содержимое, попробовал и, скривившись, вернул лекарство на место.

— Кому угодно, — мрачно призналась Ло. — Вот никаких мыслей. Маркус, меня три года не было в Дорвенне. Старые проказы давно забылись, да и не делали мы ничего такого… Достойного пожелания сдохнуть. Ненавидеть меня должны вольфгардцы, но они точно не пришлют черные розы. У них клановый кодекс чести, а по этому кодексу мы достойные враги. Разве что на дуэль могут вызвать, да и то после перемирия с этим непросто.

— Верно… — рассеянно подтвердил Маркус. — Ло, это не старые долги. Это что-то новое. Других странностей не было?

— Сколько угодно. Моя свадьба — это нормально, по-твоему?

Ло широким взмахом руки обвела вешалки с платьями и короба с прочим приданым, занимающие большую часть комнаты. Маркус невозмутимо пожал плечами.

— Свадьба — это вообще ненормально, — изрек он, но шутливый тон не вязался с тревогой в глазах. — Ло, ты так ничего и не вспомнила?

— Ох, не начинай снова. Хватило мне королевского дознавателя.

Ло поморщилась, взяла со стола ромашковый отвар и одним махом выпила, остро осознавая бесполезность этого действия: такие безобидные травки ей давно уже не помогали успокоиться. Еще и остыло…

— Нет, я ничего не вспомнила, — проговорила она, сплетая пальцы на колене. — Я бы даже эти барготовы кошмары потерпела, если бы в них снилось что-то дельное, а то ведь сплошная бессвязная дрянь.

— Какая дрянь?

Ло мученически возвела очи к уже знакомой наизусть росписи на потолке.

— Бессвязная, говорю же. То последний штурм Гвоздя, то я тону в Рудене, то вообще просто темнота и звезды разноцветные. Большие такие звезды, яркие…

— Звезды… И это все?

Кого-то другого она бы давно послала на аудиенцию к Барготу и его матушке, но Маркус имел право спрашивать. Потому что это он, не дождавшись возвращения боевых магов, рванул вопреки всем приказам в портал и вытащил полумертвую Ло. К башне Гвоздя уже подступала вода, ледяная злая вода Рудена…

— Все, — буркнула Ло. — Маркус, ну не помню я. Силой своей… то есть чем угодно клянусь, — болезненно скривившись, поправилась она. — Вспышку помню, когда нас накрыло. Арчибальд закричал, тонко так, истошно… Я первой сознание потеряла, а они…

Ло содрогнулась, но упрямо продолжила, уставившись на колено:

— Они горели изнутри, выгорали дотла, понимаешь? Если бы… если бы я не слила резерв накануне…

— Ты ни в чем не виновата, — тихо и очень убежденно сказал Маркус. — Ло, ты не виновата, что осталась жива. Никто не мог знать, что вольфгардцы применят такое. Они же никогда не использовали боевую магию. Ведьмачью — да, но не наши боевые арканы.

— Ждали момента, значит, — невесело усмехнулась Ло. — Все эти разговоры о воинской чести, о клановой доблести… Они выждали момент — и ударили. А я нарушила устав, потому и спаслась. Случайно…

— Ты нарушила устав, чтобы спасти человека, — напомнил Маркус. — Ло, милая, мы стольких убили на этой войне. Ты имела право спасти хотя бы одного. Ты никого не предала тем, что выжила.

— Я нарушила Устав, — упрямо повторила Ло. — Мы должны были держать резерв на максимуме во избежание непредвиденных случайностей. Чтобы защитить взрыватель и активировать его в нужный момент. А я слила большую часть резерва на спасение этого мальчишки. Маркус, я ведь даже не видела его потом. Я даже не знаю, наш он был или вольфгардец, понимаешь? Он так обгорел… Форма почернела и влеклась в тело… Пресветлый, он обгорел совсем, как Этьен, только Этьен — сразу, мгновенно, а этот был жив и кричал, пока еще кричать мог…

Она склонилась еще ниже, почти уткнувшись лицом в колени, и Маркус пересел к ней, обнял за плечи, погладил по голове, как маленькую.

— Ло, милая моя, девочка… Ну прости, родная. Я не хотел бередить…

— Я ничего не помню, — измученно сказала Ло, — а ведь хочу вспомнить больше всего на свете. Нет, больше всего я хочу вернуть свою магию. А потом найти тех, кто убил Арчи с Колином, и убить их тоже. Маркус, это безумие?

— Для боевого мага? Для мага вообще? Или для простого человека? Ло, ты права во всех трех случаях.

Он обнимал ее так крепко и вместе с тем нежно, от него пахло хорошими мужскими духами, алхимическим кисло-горьким дымом и, совсем немного, самим Маркусом, здоровым молодым мужчиной. Значит, ее письмо выдернуло некроманта прямо из-за работы, и он кинулся сюда, даже не приняв ванну и не сменив рубашку. Ее Маркус, верный, заботливый, всегда готовый примчаться и спасти. Только вот теперь он ровным счетом ничего не может сделать.