Стальной цветок долины

— Не оглядывайтесь! — пронзительно закричала, понукая свою каурую, — Всеслава прижмись!

Девушки то и дело подстёгивая лошадей, хотя те и без того летели во весь опор, подняли крик на всю равнину, моля о спасении! Нас услышали, лагерь, словно потревоженный улей засуетился, заворочался, несколько воинов взлетели на коней и рванули к нам навстречу. Дико храпя, наши лошади мчались бешеным галопом, словно тоже спасались от преследователей.

Я не сразу заметила, что мой конь захромал… Сжав руками поводья настолько крепко, что побелели костяшки пальцев, я постаралась слиться с лошадью воедино, повторяя словно мантру, шептала:

— Родная, выведи. Не дай попасть в лапы зверю…

Но девушки всё больше удалялись от меня, а за спиной уже отчётливо слышался лошадиный храп и топот копыт, казалось, даже земля содрогалась... Взлетая вверх, через секунду я уже лежала в пыли, на мгновение задохнувшись от боли, стиснув зубы до скрежета, стала подниматься, но второй удар снова поверг меня на землю. А следом я услышала, как рассёк воздух крепкий аркан, обхватывая мои плечи и руки.

— Малуша! — громко закричала Всеслава. Обернувшись, я увидела, как девушки врезались в небольшой отряд, скрываясь за спинами воинов. Видела, как часть людей Ильшата, рассредоточившись по равнине, готовились к бою. Но чем всё это закончилось, я уже не ведала, меня рывком подняли на ноги, закинув на лошадь, пустили животное в галоп.

Оказавшись висящей поперёк конского туловища вниз головой, я отчаянно сопротивлялась, била лошадь ногами, но резкий удар по затылку мгновенно меня успокоил, погружая в непроглядную темноту.

Очнулась привязанной к столбу. Голова нещадно болела, во рту пересохло, а бок саднил. Попытка сдвинуться не увенчалась успехом, слишком туго сдавливала моё тело верёвка. Не сколь раз дёрнув её, почувствовав, как она врезается в тело, я на время успокоилась и решила осмотреться.

— Пей! — неожиданно приказал женский голос, ткнув мне в руки чашку с водой.

— Спасибо, — с усмешкой бросила и выпив всё до капли, я изучающим взглядом посмотрела на благодетельницу. Невысокая, загорелая лет сорока женщина, с недовольным лицом и взглядом полным ненависти.

— Зря всё выпила, больше не принесу, — довольно оскалилась она, показав во всей красе коричневые зубы.

— Тогда я умру от жажды, и твой хозяин не сможет меня продать.

— Ты знаешь наш язык? Беглая? — удивлённо воскликнула женщина, испуганно отпрянув.

— Угу, зарезала пятерых господинов, — зловеще прошептала, щёлкнув зубами, тут же с трудом сдержала гримасу боли, отозвавшейся в голове. Я мысленно выругавшись на себя за глупую театральность, смотрела вслед убегающей женщине, пока та не скрылась в юрте.

— Хм… кажется, я в стане, — прошептала, с удивлением оглядываясь. Вокруг столба, где меня с «удобством» разместили, стояли несколько белых и чёрных юрт, между ними сновали люди, где-то совсем недалеко слышалось жалобное блеяние баранов. Рядом с жильём варили мясо в больших закопчённых котлах, и к небу тянулись струйки серого дыма. Ребятня убегала от двух маленьких лобастых щенят, дразня их полуобглоданной костью.

«Дети везде одинаковы» — мысленно хмыкнула, откинув голову на столб, прикрыла глаза, в ожидании своей участи, надеясь, что долго ждать мне не придётся.

За весь день, ко мне больше так не подошли, солнце нещадно припекало, я мучилась от жажды, но ни один человек, оказавшийся рядом, даже не посмотрел в мою сторону. А два мелких гадёныша ещё и поиздевались, медленной струйкой вылив прямо передо мной пиалу с водой. Правда, тут же отхватили от невысокого худосочного мужчины, который пинками погнал поганцев в рядом стоящую юрту.

А ближе к вечеру всё стойбище пировало. Мужчины уселись между юртами на ровно вытоптанной полянке, а женщины хлопотали у костров. Озарённые красными отблесками пламени, принарядившись в меховые шапки, нацепив на себя немало металлических подвесок, они большими ложками накладывали куски мяса в деревянные и глиняные миски.

Мужчины довольно поглаживали свои бороды, посматривая на служанок, совсем молоденьких девчонок, которые разносили тарелки с мясом. Их женщины, будто были рады тому, что внимание мужчин обращено не на них, весело посмеивались.

Наблюдая за жизнью кочевников, глотая слюну от витающего аромата отварного мяса, я не сразу заметила приближение девушки, которая не прекращая оглядываться, быстро стараясь сделать это незаметно, бросила мне в ноги небольшой свёрток.

— Спасибо, — беззвучно прошептала, осторожно, не делая резких движений, я развернула ткань, в которой был завёрнут маленький шмат мяса, его я тут же умяла, практически не жуя.

Ко мне пришло только утром. Ильшат, нависнув надо мной, чуть склонив голову изучающе осмотрел меня, прежде чем соизволил проговорить:

— Поднимайся.

— Зачем? Мстить будешь?

— Молчи и делай, что велено! — Рыкнул мужчина, холодно сверкнув своими глазами, смачно сплюнув в пыль, зло бросил, — мужчины, не справившие с кучкой слабых женщин, недостойны лёгкой смерти. Поднимайся!