Стальной цветок долины

— Я нет, — тихо проговорила, но девушка услышала.

— Ты же не хочешь жить в шатре стареющих женщин? — уверено заявила Хандат, — они выполняют черновую работу для тех, кто живёт в гареме. Шьют, стирают, убирают комнаты и моют... как я. И мне никогда не выйти замуж и не познать счастье верно служить своему господину.

— Хандат, я…

— Поэтому все наложницы всеми силами стараются привлечь к себе внимание, — прервала меня девушка, — будь осторожна! Шатёр ещё не самое страшное здесь, часто наложницы поскальзываются на мокром полу в хамаме или съедают неверно приготовленную пищу.

Больше не произнеся ни слова, Хандат, потянула меня в одну из дверей, и тут же жаркий пар укутал наши тела, стоило нам только войти в небольшое помещение. Любопытные взгляды пятерых девушек тут же вперились в меня, на каждом личике появилось пренебрежение и злоба.

Стараясь пристально не рассматривать занимающихся прихорашиванием наложниц, я, впрочем, внимательно следила за их передвижениями по комнате.

— Акгюль, держи, — отвлекла от созерцания меня Хандат, вручая несколько пиал с разным содержимым, — кожу очистить скрабом. А после настойкой отбелить. Это медовая паста, ей мы будем убирать лишнюю растительность. Акгюль, как может девушка так не следить за собой? Ведь гладкая шелковистая кожа так нравится мужчинам.

— Кхм… как-то не до этого было, — с трудом сдерживая усмешку, проговорила, размазывая по телу пахнувший молоком и сладостью скраб.

— Гладкая и белокожая девушка, привлекательнее, — прошептала Хандат, едва заметно кивнув в сторону наложниц в противоположной стороне комнаты, — Райхана злится.

— Не стоит ей переживать, я не буду наложницей вашего господина, — упрямо проговорила, тихо добавив, — уж лучше смерть.

Глава 15

На протяжении двух дней ко мне никто не приходил, никуда не звали, как будто про меня забыли и это радовало. Девушки в комнате, с которыми меня поселили, настороженно на меня поглядывали, но не разговаривали. И это меня вполне устраивало, судя по довольным лицам смуглянок, они счастливы, находясь здесь и моё желание сбежать из сераля не поймут. Правда, приходилось спать урывками, вскакивая от каждого звука. Наслушавшись предостережений Хандан и видя ненавидящие взгляды, бросаемые в мою сторону местными девицами, я опасалась попросту в одну из ночей не проснуться.

Мои дни проходили однообразно, я в основном сидела на своей подстилки в дальнем углу просторного помещения с большими окнами и с установленными на них решётками. Подстилка была очень тонкой, а от вымощенного камнем пола тянуло постоянным холодом, что к концу второго дня я, кажется, приболела. Согреться можно было лишь у стены, которая за день нагревалась от солнца. Прижимаясь к ней спиной, я разглядывала узоры на бирюзово-синей плитке, смотрела на потолок, который был искусно расписан в восточном стиле. Назвать это помещение уютным вряд ли было возможным. Голые стены, на полу, кроме подстилок, как у меня ничего нет. Как и нет небольших деталей, в виде вазы с цветами или милого коврика, которые могли бы придать жилой вид комнате. Мы жили словно в казарме, даже в общежитии и то больше уюта, чем в этом месте, где обитают не меньше пятнадцати девиц.

— Держи, — вручила пиалу с ужином служанка, подойдя, как всегда бесшумно, прервав мои нерадостные размышления.

— Спасибо большое, — поблагодарила девушку и прежде чем приступить к трапезе, я дождалась, когда фаворитки наместника начнут есть, и только тогда отпила из своей пиалы.

Кормили здесь на удивление неплохо, правда, понемногу. Пища традиционно подавалась в маленькой посуде. Но сначала требовалось выпить натощак — айран. Его приносили с зеленью или ароматными травами. Основными же блюдами здесь были овощи, фрукты, курица и варёные яйца. А вчера принесли чашку кофе с изюмом и финиками. Делая первый глоток любимого напитка, я прикрыла глаза от удовольствия, представив на мгновении, что нахожусь дома. Но визг двух невольниц, непонятно что не поделивших, вернул меня на бренную землю.

Прислушиваясь к чужим разговорам, я сделала вывод, что по чётным числам служанки приносили в сераль свежие фрукты, а по нечётным обычно сушёные. На обед в основном подавали супы из бобовых или овощей. На второй обед — рыбу с брынзой и зеленью. На ужин были снова фрукты, а на ночь кислый айран.

Сладкое не давали и когда Райхан принесли ранним утром небольшую вазочку с засахаренными фруктами, все невольницы с завистью смотрели на неё, шепчась, что наложнице удалось порадовать господина.

— Я Мелек, уже месяц живу в серале доброго господина, — произнесла девочка, темноволосая с глазами пугливой лани, нависнув надо мной, — можно?

— Присаживайся, — отодвинувшись к стене, я смотрела на девчушку лет четырнадцати и пыталась понять, что ей от меня потребовалось.

— Я жила в недели пути от Кафа, мой добрый отец продал меня господину, чтобы я познала лучшую жизнь, — произнесла девушка, голоском полный нежности и журчания. Словно маленький ручеёк бежит, перебирая крохотными камешками.