Стальной век: Социальная история советского общества

Программа «демократического» крыла номенклатуры, спустившего «коммунистический флаг», включала установление представительной демо­кратии западного типа и - фактически - переход от государственного капи­тализма к частному. Это предлагалось осуществить путем приватизации го­сударственной собственности, то есть, ее раздела между номенклатурными группировками и поднявшимися в ходе перестройки частными предприни­мателями (некоторые из них сами были выходцами из номенклатуры, в осо­бенности, из официальной молодежной организации - комсомола, другие - представителями криминальных кругов). Хотя формально Ельцин обещал, что в ходе намеченных им реформ уровень жизни населения не снизится (в ответ на вопрос, что будет, если в результате его политике повысятся це­ны, он заявил: «Тогда я лягу поперек рельсов»[558], но, как известно, своего обещания не выполнил), по существу, его группа запланировала - а после 1991 г. и осуществила - полное уничтожение негласного «социального ком­промисса» и широкомасштабный демонтаж «социального государства».

Центральное правительство, которое в декабре 1990 г. возглавил В.С.Павлов, официально объявило о намерении совершить переход к ры­ночной экономике, провело денежную реформу, ограничив возможности обмена купюр, и со 2 апреля 1991 г. в 2-3 раза повысило цены на основ­ные потребительские товары. Этими шагами власти лишь еще больше дискредитировали себя в глазах населения.

Ослабевшее и запутавшееся в тисках кризиса руководство было уже не в состоянии удерживать находившиеся под контролем СССР страны Восточ­ной Европы. В конце 1989 г. пали просоветские режимы «коммунистиче­ских» партий в Польше, Венгрии, Восточной Германии, Чехословакии, Ру­мынии и Болгарии. В 1990 г. сепаратистские партии победили на выборах в парламенты прибалтийских республик, Грузии, Армении и Молдавии. Эко­номическое и социальное положение продолжало ухудшаться, союзные и автономные республики, даже отдельные территории объявляли о своем су­веренитете и приоритете собственного законодательства над союзным, нача­лись «торговые войны» между отдельными территориями и политическое противостояние между союзными республиками, а также между республи­ками и центром. 19 августа 1991 г. часть правящих кругов попыталась удер­жать власть с помощью государственного переворота. В момент, когда Гор­бачев находился на отдыхе в Крыму, группа высокопоставленных членов правительства во главе с вице-президентом Г.И.Яннаевым, премьер-минист­ром Павловым, председателем КГБ В.А.Крючковым, министром внутренних дел Б.К.Пуго и министром обороны Д.Т.Язовым объявила о введении чрез­вычайного положения. Созданный ими «Государственный комитет по чрез­вычайному положению» (ГКЧП) «в целях преодоления глубокого и всесто­роннего кризиса, политической, межнациональной и гражданской конфрон­тации, хаоса и анархии» отменил часть конституционных свобод и прав (включая право на забастовки и демонстрации), приостановил деятельность партий, общественных организаций и массовых движений, отменил решения оппозиционных органов, ужесточил дисциплину на производстве, ввел ре­жим «строгой экономии» и цензуру. В то же время, новый орган обязался «поддерживать частное предпринимательство, предоставляя ему необходи­мые возможности для развития производства и сферы услуг»[559]. ГКЧП со­общил, что Горбачев не может выполнять свои обязанности «по состоянию здоровья»[560]. Однако попытка переворота не удалась. Ельцин, правительство и Верховный Совет России отказались подчиняться ГКЧП, а лидеры выступ­ления не нашли в себе ни решимости, ни достаточно сил для реальной сило­вой акции в столице. Уже 21 августа ГКЧП капитулировал. Горбачев вернул­ся в столицу, изображая себя триумфатором, но быстро обнаружил, что дей­ствительная власть уже перешла в руки Ельцина и его окружения. Под их давлением, советский президент вынужден был пойти на роспуск союзных органов власти. Республики Союза одна за другой провозглашали свою неза­висимость: в одних из них пришедшие к власти сепаратисты поспешили воспользоваться кризисом, чтобы окончательно оттолкнуть свой корабль от тонущего имперского линкора, в других партийное начальство уже не жела­ло иметь дело с неспособным обеспечить стабильность Центром, в третьих, более экономически развитых, возобладало намерение прекратить «делить­ся» богатствами с менее развитыми республиками и регионами (так, Ельцин стремился к образованию конфедерации «славянских» республик, без Сред­ней Азии). Постепенно под властью Горбачева остался только Кремль.