Стальной век: Социальная история советского общества

8 декабря 1991 г. главы России, Украины и Беларуси Б.Н.Ельцин, Л.М.Кравчук и С.С.Шушкевич встретились на территории Беловежской пущи, подписали соглашение о том, что Советский Союз «как субъект меж­дународного права и геополитическая реальность прекращает свое сущест­вование» и договорились о создании Содружества Независимых Государств (СНГ)[561]. Первоначально «три славянских лидера» (это «этническое» об­стоятельство, в характерном для ситуации националистическом духе, под­черкивалось в комментариях[562]) не собирались приглашать в новое объеди­нение бедные республики Средней Азии и охваченное конфликтами Закавка­зье. Но президент Казахстана Н.Назарбаев убедил их изменить свое решение. 21 декабря 1991 г. в Алма-Ате было подписано соглашение о создании СНГ в составе 11 государств - Азербайджана, Армении, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана, Молдовы, России, Таджикистана, Туркменистана, Узбекиста­на и Украины. «С образованием Содружества Независимых Государств, - указывалось в «Алма-Атинской декларации», - Союз Советских Социали­стических Республик прекращает свое существование»[563].

Защитить Советский Союз было уже некому. Его распустила сама правящая номенклатура. Судя по воспоминаниям помощника Горбачева А.С.Черняева, первый и последний советский президент реагировал на свое отстранение от власти с полной беспомощностью. «М.С. наконец должен решиться», - записал Черняев в дневнике 8 декабря, отметив, что он «опять неадекватен». На следующий день «Михаил Сергеевич бушует, заявляет, что он уйдет, пошлет их всех и т.д., «покажет им»». Советники уговорили его «не конфликтовать», а начать переговоры с лидерами республик. Эти консультации закончились безрезультатно. Горбачев то объявлял о намере­нии созвать Съезд народных депутатов и провести референдум, то делал вид, что ничего не происходит, и он по-прежнему у руля, то поручал напи­сать текст своего «прощального» заявления, то выжидал, ничего не пред­принимая и на что-то надеясь[564].

Единственным политиком, который открыто выразил поддержку Горба­чеву и призвал его действовать, был президент Чечни генерал Д.М.Дудаев, которого советский президент в ноябре спас от начатого по приказу Ель­цина российского вторжения. Выступая 23 декабря 1991 г. в Грозном, он назвал методы создания СНГ незаконными, поскольку новые государства не имеют права распускать Союз. Дудаев призвал Горбачева, «как верхов­ного главнокомандующего», не соглашаться с отстранением от власти, а «приложить все силы и свой высокий международный авторитет для ук­репления союза в обновленном качестве». По его словам, Горбачев стал неугоден, поскольку он «действительно демократ», и «чеченский народ, а равно и все горские народы Северного Кавказа» остаются на его сторо­не[565]. Как утверждал российский публицист И.Л.Бунич, президент Чечни называл управляемую им республику «последним уцелевшим (или пер­вым освобожденным) бастионом Советского Союза» и «предлагал Ми­хаилу Горбачеву прибыть в Грозный и оттуда выполнять свои обязанности президента СССР, начав борьбу против московских сепаратистов, изгнав­ших Горбачева из Кремля»[566]. Условием должно было стать признание за Чечней статуса «союзной республики». Однако Горбачев не принял под­держку из Грозного. 25 декабря 1991 г. он зачитал заявление о своей от­ставке, а развевавшийся над Кремлем советский флаг был спущен.

На месте Советского Союза теперь располагалась вереница более или менее авторитарных государств. Эпоха модели государственного капита­лизма закончилась. Установившая ее правящая номенклатура теперь отбра­сывала ее за ненадобностью, как исчерпавшую свои «задачи». Наступала эпоха частного капитализма в форме, типичной для «пороговых» или «пе­риферийных» капиталистических стран.Вместо заключения

После роспуска Советского Союза прошло уже более 20 лет. В общест­ве многое изменилось. Любой, кто сравнит хотя бы внешний облик крупных российских городов с тем, какой можно было наблюдать в конце 1980-х го­дов, скажет, что перемены произошли глубокие и разительные. Маленькие города и сельская местность изменились куда меньше, и не зря в совре­менной России говорят, что за пределами кольцевой автодороги (границ Москвы) начинается совсем другая страна - «ближайшее зарубежье». Но нас сейчас интересует не городской пейзаж и не ассортимент товаров в магази­нах. Нас занимают другие вопросы: что произошло за эти годы с властью и обществом, какой социальный строй утвердился на просторах бывшего Союза и насколько эти перемены оказались подготовлены прежней, совет­ской действительностью?