Стальной век: Социальная история советского общества

Наиболее крупным по своим масштабам было Западносибирское вос­стание. Отдельные выступления, вспыхнувшие в конце января - начале февраля 1921 г. на территории Тюменской губернии и в прилегавших к ней уездах Омской, Екатеринбургской и Челябинской губерний, по сути дела слились в одно. К марту численность повстанцев достигла, по раз­ным оценкам, от 40 до 100 тыс. человек; их соединения принимали назва­ние Народной или Крестьянской армии. В выступлении принимали уча- стае различные слои населения, но абсолютно преобладали представители бедного и среднего крестьянства. Состав повстанцев был многонацио­нальным: русские, татары, ханты, ненцы... В восстании участвовали не только мужчины, но и женщины.

Восставшие свергли большевистскую власть и сражались на террито­рии, которая простиралась от Камышлова и Шадринска на западе до Тары и Омска на востоке, от Обдорска на севере до Каркаралинска на юге. Они собирали сельские сходы, избирали новые советы (без участия большеви­ков), формировали отряды во главе с выборными командирами и штабами - вплоть до Главного штаба Народной армии. В конце февраля 1921 г. боль­шевистские власти бежали из Тобольска, где управление перешло в руки бюро профсоюзов, реорганизованного во Временный городской совет. Председателем совета стал бывший эсер-кооператор и профсоюзный лидер города А.Е.Коряков, руководство народным хозяйством было возложено на бывшего анархиста О.В.Новодворского. После вступления в Тобольск крестьянских отрядов был свободным голосованием избран объединен­ный крестьянско-городской совет с участием представителей от горожан, крестьян, профсоюзов и т.д.

Западносибирское восстание носило стихийный характер, и реального влияния тех или иных политических партий и организаций на массу пов­станцев не прослеживается. К сожалению, этого нельзя сказать о партий­ных идеологиях, которые наложили отпечаток на лозунги восставших.

Эта лозунги носили самый разнообразный характер: от преобладав­шего девиза «беспартийных советов», который отражал стремление кре­стьянской массы к политической независимости, до требований созвать Учредительное собрание или даже реставрировать монархию. Но отмеча­лось и присутствие среди повстанцев «роговцев» (анархистов). Повсюду выдвигались призывы против продразверстки, зачастую в форме идеи «сво­бодной торговли». Местами распространялись националистические, чер­носотенные, антисемитские воззвания, особенно в районах, где влиянием пользовались кулаки, буржуазные элементы и бывшие офицеры. Напротив, Временный городской совет выпустил специальное обращение «От рабо­чих и служащих гор.Тобольска к Народной армии и ко всему трудовому крестьянству», в котором, в частности говорилось: «Городской рабочий, объединенный в профсоюзы, видит, как оживились с восстанием крестьян все черносотенные элементы, как часть духовенства, ищущего государст­венного жалования, мечтает о старых романовских порядках, как радостно сияют лица спекулянтов, как громко раздаются голоса старых царских за­щитников, натравливающих татар на русских, русских на евреев, крестьян на рабочих...»* . Совет призывал пресечь черносотенную агитацию. [157][158]

Большевистские командиры и чиновники отмечали, что «определенно идейным движение назвать нельзя» и «какого-либо строя, долженствую­щего заменить существующий строй, каких-либо преобладающих идеалов в повстанческой массе указать невозможно». В случае гипотетической победы восставших это предвещало новую острую борьбу: «Читая воззва­ния, циркулировавшие среди восставших, приходишь к выводу, что вос­ставшие как будто и не ищут общей политической платформы для идейно­го объединения движения; чувствуется, что основой для прочной спайки всех восставших - на первое время, конечно, - (было) достаточно общего стремления «освободиться от коммунистов», в коих усматривается корень зла, который формулируется как крайнее обеднение, отбирание последне­го куска, подчас весьма неразумно и грубо осуществляемое...»[159]

На фоне настоящей крестьянской войны оживилось и рабочее движе­ние. Недовольство городских трудящихся было вызвано, в первую оче­редь, плохим продовольственным положением, неравенством в распреде­лении и привилегиями государственных и партийных функционеров. Еще в августе 1920 г. московские рабочие-трамвайщики бастовали, требуя бо­лее равного распределения. В конце января - начале февраля 1921 г. по столице прокатилась волна стачек протеста против неравенства и приви­легий (на механическом заводе Листа, машиностроительной фабрике №5 и др.); соответствующие резолюции принимались собраниями московских пекарей и металлистов[160].