Стальной век: Социальная история советского общества

До перевыборов Совета управление Кронштадтом 2 марта было пере­дано Временному революционному комитету (ВРК), выбранному делега­тами кораблей, воинских частей, мастерских и профсоюзов. Среди членов ВРК не было известных членов политических партий, но некоторые со­чувствовали анархистам и максималистам. В радиообращении Кронштадта говорилось: «Мы свергли у себя коммунистический Совет, и Временный революционный комитет на днях приступает к выборам нового Совета, который, свободно избранный, будет отражать волю трудового населения и гарнизона <...> Мы за власть Советов, а не партий, за свободно из­бранное представительство трудящихся <...> В Кронштадте вся полнота власти в руках только революционных матросов, красноармейцев и ра­бочих <...> Да здравствует революционный пролетариат и крестьянство!.. Да здравствует власть свободно избранных Советов!»[165].

3 марта начала издаваться газета «Известия ВРК». На ее страницах была сформулирована программа антибольшевистской «Третьей револю­ции», революции, которая должна была привести к социалистическому строю народного самоуправления трудящихся. «Совершая Октябрьскую революцию, рабочий класс надеялся достичь своего раскрепощения, - подчеркивалось в документе «За что мы боремся», опубликованном в но­мере за 8 марта. - В результате же создалось еще большее порабощение личности человека <...> Трудовая Россия, первая поднявшая красное зна­мя освобождения труда, сплошь залита кровью замученных во славу гос­подства коммунистов. В этом море коммунисты топят все великие и свет­лые задачи и лозунги трудовой революции». Большевистская партия «не является защитницей трудящихся, каковой она себя выставляла, ей чужды интересы трудового народа, и, добравшись до власти, она боится лишь потерять ее; а потому дозволены все средства...».

Кронштадтцы обвинили «новую бюрократию, коммунистических ко­миссаров и чиновников» в терроре «опричников из чека», подавлении тру­дящихся и принуждении «их думать только по-своему». «Рабочих при помощи казенных профессиональных союзов прикрепили к станкам, сде­лав труд не радостью, а новым рабством. На протесты крестьян, выра­жающиеся в стихийных восстаниях, и рабочих, вынужденных самой об­становкой жизни к забастовкам, они отвечают массовыми расстрелами и кровожадностью, которой им не занимать стать от царских генералов».

«...В Кронштадте, - говорилось далее в статье, - положен первый камень третьей революции, сбивающей последние оковы с трудовых масс и открывающей новый широкий путь для социалистического творчества <...> Рабочие и крестьяне неудержимо идут вперед, оставляя за собой и учредилку с ее буржуазным строем, и диктатуру коммунистов с ее чрез­вычайками и государственным капитализмом... Настоящий переворот даст трудящимся возможность иметь, наконец, свои свободно избранные Советы, работающие без всякого насильственного партийного давления, пересоздать казенные профессиональные союзы в вольные объединения рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции»[166].

«Пусть знает весь мир трудящихся, что мы, защитники власти Советов, стоим на страже Социальной Революции», - подчеркивалось в заявлении кронштадтцев, опубликованном в том же номере «Известий ВРК»[167]. Газета выходила под шапкой «Власть Советам, а не партиям!». Говоря о свободно избранных Советах, восставшие имели в виду не выборы по партийным спискам и принципам, а избрание конкретных делегатов, пользующихся доверием рабочих и крестьян.

Кронштадт надеялся, что «Третья революция» в России придаст но­вый стимул мировому революционному движению. «Эта новая революция всколыхнет и трудовые массы Востока и Запада, являя пример нового со­циалистического построения, противопоставленного казенному коммуни­стическому «творчеству», убеждая воочию зарубежные трудовые массы, что все, творившееся у нас до сего времени... не было социализмом», - говорилось в статье «За что мы боремся». А радиообращение ВРК к работ­ницам всего мира по случаю 8 марта, заканчивалось призывом: «Да здрав­ствует Всемирная Социальная Революция!»[168].