Стальной век. Социальная история советского общества

Кроме того, Зиновьев воспринял тезис о построении «социализма в одной стране», как умаление возглавляемого им «ведомства мировой революции» - Коминтерна. Он и Каменев начали с критики именно этого пункта, а затем перешли к обличению «кулацкого уклона» и хозяйственной политики. В борьбе против Сталина и Бухарина они опирались на местные интересы партаппарата Ленинграда, пытаясь вести ту же бюрократическую игру, что и Сталин, но с куда меньшим успехом. «Здесь столкнулись два... уровня политической организации, - объясняет историк Павлюченков. - У Зиновьева вся постройка держалась на принципе подбора кланового характера и все в конечном счете зависело от степени личной преданности... Сталинская группировка олицетворяла более высокую степень организации - госаппарат в его кадровой сердцевине. Это была уже государственная система... »²⁸².

«Новая оппозиция» потерпела тяжелое поражение на XIV съезде большевистской партии в конце 1925 г., поскольку делегаты от большинства регионов были представителями сталинского партаппарата. В январе 1926 г. Зиновьев утратил контроль над Ленинградской парторганизацией; возглавивший ее сторонник Сталина С.М.Киров развернул широкую чистку оппозиционеров.

Бывшие союзники Сталина Зиновьев и Каменев теперь предлагали союз «левым». Несмотря на опасения и возражения некоторых членов «левой оппозиции», Троцкий счел нужным принять это предложение, хотя отмечал, что «ленинградский режим» Зиновьева ничуть не менее бюрократический и аппаратный, чем сталинский. Новый блок, получивший название «объединенной оппозиции», направил в мае 1927 г. письмо в ЦК партии («заявление 83-х»), в котором потребовали пересмотра социально-экономической и внешней политики. Его представители обвиняли руководство партии в «термидорианском» перерождении и «бюрократическом извращении» «рабочего государства»²⁸³. Они выступали на оппозиционных партийных собраниях, а 7 ноября 1927 года, в 10-летнюю годовщину Октябрьской революции, организовали демонстрации в Москве и Ленинграде. Ответный удар последовал немедленно: Л.Д.Троцкий, Г.Е.Зиновьев, Л.Б.Каменев, ГЛ.Пятаков, К.Б.Радек, Х.Г.Раковский и другие лидеры оппозиции были смещены со всех постов и исключены из партии. За ними последовали тысячи их сторонников. Сам Троцкий в начале 1928 г. был сослан в Алма-Ату, а в 1929 г. выслан из страны.

Характерно, что, осуждая внутрипартийный бюрократический режим и требуя расширения «рабочей демократии», оппозиция так и не осмелилась апеллировать к широким внепартийным массам трудящихся. Больше всего на свете она опасалась народной революции, которая могла бы смести большевистский режим. Такое развитие событий воспринималось ею как «контрреволюция». Уже в эмиграции Троцкий по-прежнему заявлял: «Эсеровско-анархистские Советы могли бы только послужить ступенькой от пролетарской диктатуры к капиталистической реставрации. Никакой другой роли они сыграть неспособны были, каковы бы ни были «идеи» их участников»²⁸⁴. Задачи оппозиции в 1920-х гг., по его словам, состояли в том, «чтобы опереться на пролетарский авангард и через нее - на народные массы и обуздать бюрократию в целом, очистить ее от чуждых элементов, обеспечить над нею бдительный контроль трудящихся...»²⁸⁵. Из такого подхода неизбежно вытекала и неверная оценка расстановки сил, пагубная для оппозиционеров: большинство из них считали группировку Сталина «центристской» (в отличие от «правой» фракции Бухарина). Лишь немногие видели главную опасность в Сталине, повторяя анекдот: в России все идет, как в «Пиковой даме» у Пушкина: «тройка», «семерка», «туз»...