Стальной ворон. Книга 2

Дайна на картине производила впечатление человека, не умеющего веселиться и ни капельки не расстраивающегося по этому поводу. Опущенные уголки губ, ровные линии бровей, спокойный взгляд холодных серых глаз, черные банты, — неизвестный художник ловко поймал характер. Именно такой Леди Дайна и представлялась.

— Ты-то точно знаешь, что я не спятила. — Девочка протянула руку и стерла пыль с рамки. — Если бы мы встретились… У меня столько вопросов, а ты умерла.

Потерянная и раздавленная, Эмьюз стояла, как в почетном карауле. Воображение дорисовывало мимику незнакомому лицу, подбирало голос и жесты, заставляло картину ожить. Единственный человек, способный рассказать, какой же была Дайна на самом деле, — Наставник. Но тот запирался в себе при любом упоминании о ней. Отгораживался дежурным «когда-нибудь обязательно» и менял тему. Конечно, у Тангла имелись на то основания, только разве от этого легче?

В сознании возникла россыпь цветных стекляшек с острыми краями. И вроде прилажены они друг к другу верно, а полотно никак не складывается. Подошло бы идеально, но место в мозаике не то, хоть плачь.

— Почему судьба поступает так? Дразнит: смотри, вот «твои люди», но вы никогда не встретитесь. Зачем подсовывает чужих?

Никто не ответил, зато очнулось зеркальце.

— Эмьюз, где ты? — строго спросил Наставник.

— Во Все-помню Галерее, — сообщила раздосадованная Тень.

— Никуда не уходи, — бросил Тангл и пропал.

Первый порыв требовал убрать портрет Дайны и подождать Наставника за пределами галереи, но он мгновенно захлебнулся. Если тут Тангл не захочет говорить о своей паре, не захочет нигде.

Время тянулось чудовищно медленно. Эмьюз успела прокрутить с десяток возможных вариантов диалога, когда створки ворот впустили Наставника внутрь.

— Гримм еще не написал, — предупредила девочка.

— Он ни при чем, — признался Руф. — Давно здесь?

— Не знаю, — пожала плечами Эмьюз. — Приятное место.

— Она тоже любила торчать тут часами. — Наставник сунул руки в карманы формы.

— Леди Дайна? — исключительно для поддержания беседы в желаемом русле уточнила она.

— Да, — подтвердил Тангл.

— А на кого она смотрела?

— Ни на кого, — улыбнулся тот. — Дайна болтала с эхом.

На границе зрения девочке померещилось, что картина улыбнулась в ответ.

— Хорошо, что застал одну, — продолжил Наставник. — Сэр Коллоу распорядился об особом режиме тренировок для тебя.

— Но сегодня же воскресенье! — неожиданно жалобно взвыла Эмьюз.

— С начальством не спорят. — В глазах Тангла промелькнули хитрые огоньки. — Тем более, у кого-то новый тренер.

— Не вы? — удивилась девочка.

— Не я, — кивнул тот. — Меньше слов. Он уважает пунктуальность.

Пока Эмьюз не успела опомниться, Руф подхватил ее под локоть и потянул за собой. Если совсем недавно он еще сомневался, то уверенность Мастера Тени в успехе развеяла прежние тревоги. К личности Коллоу можно было относиться как угодно, но профессиональные качества этого Танцора оставались эталоном.

Перед спуском в тренировочный зал Тангл остановился.

— Если тебе что-то не понравится, просто скажи мне, — попросил он.

— Обязательно, — пообещала сбитая с толку Тень.

Спуск вниз показался длиннее обычного. Ступени точно размножились, предоставляя дополнительное время на предвкушение.

Руф постучал и сразу открыл дверь. Эмьюз резко выдохнула. Шаг через порог, как в пропасть!

— По какому поводу такая кислая мина, мой ангел? — Сэр Хьорт сидел точно напротив входа.

— Можно без… штучек? — мрачно отозвался Наставник.

— А я, кажется, обращался к Леди, — невинно ответил Вильгельм.

— То-то и настораживает. — Руф взял девочку за плечи. — Одна-две неуместные шутки, и я за себя не ручаюсь.

— Какие мы грозные, — рассмеялся Танцор. — Свободен.

— Сейчас уйду, — заверил Тангл. — Дай слово, что ничем не смутишь ее.

— Ну что ты, в самом деле! — обиделся Вильгельм. — Нет, на сегодня стриптиз не запланирован, если речь об этом. Топай уже. У меня время ограничено.

Когда Наставник вышел вон, Сэр Хьорт запер за ним и мученически вздохнул.

— Знаешь, Эмьюз, есть такая дрянь, как «репутация», — задумчиво произнес он. — Вроде тебе и наплевать, что думают люди, а потом оно как вылезет, как настроение испортит.

— Понимаю. — Тень потупилась.

— Ладно, — отмахнулся Вильгельм. — Это лирика. Пора приступать.

— К чему? — осторожно поинтересовалась девочка.

— Может, и ни к чему, — пожал плечами тот. — Подними, пожалуйста, руки.

Без лишних вопросов Эмьюз выполнила просьбу. Тогда Сэр Хьорт приблизился, взял девочку за запястья и оторвал от пола.

— Усложним задачу? — Вильгельм поставил Эмьюз на место. — Я попробую снова, а ты мешай мне.

— Как? — искренне изумилась она.

Тень ни секунды не сомневалась, что ей нечего противопоставить взрослому мужчине.

— А как хочешь: болтай ногами, вертись, — предложил Хьорт.

— Вдруг я вас ударю?

— Переживу, — улыбнулся Танцор. — Сила тяжести все равно влечет вниз.

Чего только Эмьюз ни предпринимала! Но Хьорт не поддавался, словно его руки были прочнее камня. Они даже не дрогнули. «Все вихляешься, сосиска?», — подтрунивал Танцор. Он перехватил запястья девочки одной кистью и почесался.