Стальные грозы

Его слова усиливал громкоговоритель экзоскелета. Но Растов совсем не слушал.

Он с тревогой поглядывал то на экран сводной тактической обстановки, то на многочисленные кротовины, вскрытые роторным экскаватором, то на рельсу, костью открытого перелома торчащую из глиняного отвала над входом в штольню, где стоял Портной.

Внезапно парсер тревожно пискнул, предупреждая о появлении новых целей в поле зрения.

Тут же встрепенувшийся Игневич крикнул: «У меня в прицеле трое!»

Из взводов доложили, что тоже наблюдают партизан.

И в самом деле, едва не в каждой второй кротовине теперь маячила замазанная глиной физиономия юного борца за меченосные и огневые идеалы зороастризма, религии мира и добра.

Причем, вопреки ожиданиям танкистов, все они были вооружены.

Поголовно!

Один пистолетом-пулеметом «Куадж». Другой – трофейным автоматом «Алтай». Третий – школьной мелкашкой. Четвертый – гарпунным ружьем для подводной охоты. Пятый – пистолетом…

Но самое главное: почти все мерзавцы держали под прицелом спину полковника Портного!

И если поверить в то, что пули «Куаджа» со ста пятидесяти метров не только попадут в русского офицера, но и пробьют пластины его экзоскелета, было невозможно, то вот, например, уже очередь из «Алтая» представляла для переговорщика известную опасность.

Не говоря уже о всережимной винтовке.

Видно стрелка не было, но характерную сигнатуру лазерного целеуказателя винтовки считал чуткий «Сармат» растовского танка.

«Вот упорные, сучата. И не разбежались же! Хотя мы давали им возможность… Вся ночь у них была», – подумал Растов с печальным вздохом.

При этом приходилось признать, что удивляться, по сути, нечему. Армия Конкордии, как показала минувшая война, увы, воевать умела. А из кого она состояла? Да вот, в значительной степени, из таких же пацанов, только подросших на год-два.

Главное ведь не возраст, а характер. И то, мыслит себя мужчина несокрушимым воином, вставшим на сторону истины, или нет.

Эти, конечно, мыслили.

Портной, который сразу понял, что попал в переплет, проявлял чудеса хладнокровия. Он немедленно связался с Растовым.

– Вот! Я же говорил? Все тут, на месте! – радовался он. – Вы, главное, не стреляйте.

– Товарищ полковник, – сказал Растов вкрадчиво, – а может, не будем дипломатию разводить? По счету «три» падайте на землю. А мы их всех – ураганным огнем… Мне, конечно, такой вариант совсем не нравится. Но если по уставу… Ведь у них боевое оружие и они угрожают жизни командира!

– Да знаю я, знаю! – прервал Растова Портной. – По международным нормам они вообще бандиты! Но только… вы бы видели эти лица! У них идеалы! Воинское братство! В общем, хотелось бы все решить мирным путем.

Полковник не успел договорить, как из глубины штольни появился еще один персонаж драмы.

Это был… а точнее, была… девушка!

Да, по-клонски красивая, экзотичная на русский взгляд молодая воительница: бездонные глаза-миндалины, красная бандана, из-под которой струилась черная грива, мужской камуфлированный комбинезон, подвязанный на тонкой талии самодельным матерчатым патронташем с 30-мм гранатами для подствольника.

И, главное, высоко вздымающаяся от волнения грудь. Такая, как нужно. Правильная.

«Вот это да», – громко промолчал майор.

Девушка была по-своему великолепна. Растов вынужденно согласился с позицией полковника Портного: распотрошить такую партизанку пулеметами ему ну совсем не хотелось…

Тем временем партизанка заговорила высоким и слегка хриплым голосом:

– Меня зовут Малат. У меня было шестеро братьев, и пятеро из них погибли на войне. У меня остался только один брат, Парвиз. Сейчас он содержится в Синанджской тюрьме. Он не убивал, не крал, не портил общественное имущество. Парвиз просто выполнял свой долг и сражался до конца. С ним сидят сотни честных мужчин, которые защищали Благую Веру. Мы требуем, чтобы все они были освобождены. Все. Сегодня и сейчас.

Девушка замолчала, из карих глазищ сыпались искры природной ярости.

– Это все? – спросил Портной. – А что мы получим взамен, если выполним ваши условия?

– Мы не убьем вас. – Девушка вздернула подбородок и сглотнула. Было видно, как сильно она нервничает.

– Малат, ты должна понимать, – начал полковник, – что я одет в экзоскелет четвертого класса защиты. Меня будет очень нелегко убить. А за моей спиной стоит танковая гвардия России. Она может перебить весь ваш отряд за пять секунд.

Малат бросила быстрый взгляд на «Т-14» – Растову даже показалось, девушка посмотрела прямо ему в глаза.

– Я понимаю, что силы не равны, – ответила партизанка. – Но своих требований не снимаю.

Было видно, что Портной поражен несгибаемостью смазливой девчонки. Он решил сменить тактику:

– Малат, ну ты же взрослая уже! Должна понимать, что, хоть я и полковник, я не могу вот так взять и всех отпустить! Это выходит за пределы моей компетенции. Но что я действительно могу пообещать – это пересмотреть все дела узников Синанджской тюрьмы. Разобраться как следует во всем, взять под свой персональный контроль…