Стальные грозы

«Вот сейчас был бы кстати этот гребаный Синандж! Там у них дипломаты, ксенодипломаты, психологи, ксенопсихологи и хрен знает кто еще… А зачем они вообще нужны, как не для таких случаев?! Нет бы прилететь, разобраться: это недоразумение, злой умысел или что вообще?»

– Связь появилась? – жадно спросил Растов у Лунина.

– Держи карман шире… Извините, товарищ майор: никак нет!

Чоруги сделали все, что хотели.

Растов только начал прикидывать перспективы контакта с инопланетянами (например: отсемафорить лидаром приветствие и запрос о намерениях – чоругский язык у него в переводчике, конечно, имелся), как комвзвода Ченцов закричал:

– Товарищ майор! Они уходят!

И в самом деле: слегка пошатываясь, точно пьяные, гиганты покинули зловещее облако ржавой пыли и, зачем-то подсвечивая себе путь изумрудно-зелеными лучами, побежали вверх по склону.

Именно побежали. Как стадо сюрреалистических железных страусов.

Подъем давался им явно легче, чем спуск, и уже через двадцать девять секунд танковый парсер констатировал: контакт с целью потерян.

– Товарищ майор, – раздался в наушниках голос Листова, – полковник Портной скончался.

– Что? – не расслышал Растов.

– Умер. Перелом основания черепа. Рельсой его, – пояснил мрачный Листов.

– Та елки…

Растов вдруг осознал: узнай он о гибели полковника минутой раньше, и он бы не задумываясь обрушил на пятерку шагоходов всю доступную ему огневую мощь! Шутка ли сказать?! Именно появление чоругов запустило цепь роковых случайностей, из-за которых погиб командир!

А так получается: пришли, нагадили, скрылись безнаказанно…

– Царствие вам небесное, полковник, – сказал Растов, когда волна гнева и горечи схлынула.

Ему каждый раз не верилось, когда кто-то вот так уходил.

Глава 13 На берегу залива

Август, 2622 г. Дошанские рудники Планета Тэрта, система Макран

– Помню, еще до армии водил свою девчонку, ее Лесей звали, в кино. Там давали фильм ужасов «Про нас все забыли». Как группа школьников едет на вылазку за Ангару. Там в тайге устраивается с палатками. И вдруг – ненастье! Речка от дождей вздувается, мост нахрен сносит… А потом начинается чертовщина! Телефоны садятся один за другим… Пытаются выйти, дорога водит кругами… Вертолеты за ними посылают – так те падают, не помню чего…

– Не страшно пока что, – вздохнул Игневич.

– Дальше – интересней! Ночью появляются призраки. Хватают одну девочку. Та визжит. А потом оборотни, значит…

– Ты что нам тут, собрался покадрово все пересказать? Мы тоже в школе учились, девочек на фильмы ужасов водили. Первый поцелуй и все такое…

– Да при чем здесь первый поцелуй?! Я про то, что у нас та же ситуация, – обиженно проворчал Помор. – Про нас тоже все забыли.

Растов, слушавший болтовню экипажа вполуха, изучал в бинокль зыбкие южные дали.

Справа тянулись горные цепи, похожие на спину исполинской рептилии. Насколько знал Растов, далеко на западе, за горами, располагался еще один крупный промышленный район планеты: город Тихш и его градообразующее предприятие – кораблестроительный завод имени чего-то там… то ли Успехов в Труде, то ли Благой Мысли, он не помнил в точности.

Но прямой дороги в Тихш от Дошанских рудников не было. По крайней мере, карта о ней умалчивала.

Согласно карте, чтобы попасть за горы, требовалось для начала достичь Синанджа, по крайней мере – его окружной дороги.

Но вот именно Синандж и вызывал наибольшие опасения. Проклятые чоругские шагоходы не шли у майора из головы! Особенно тот, «Три квадрата»…

Растов оторвался от бинокля, поглядел по сторонам, удостоверился, что все спокойно, его танкисты под рукой, и с затаенным вздохом облегчения вернулся к рекогносцировке.

Всю восточную часть горизонта занимал золотистый, спокойный, будто бы политый маслом океан.

«Залив Пиритовый» – объясняла карта. Преобладающие глубины – 50–70 метров.

Растов знал, что там, в полуденной стороне залива, высятся небоскребы и фабричные трубы Синанджа.

Собственно, при идеальной видимости он бы смог разглядеть в бинокль верхушки главных синанджских небоскребов: Трех Мудрецов, штаб-квартиры компании «Кармаил» и Башни Четырех Сословий. (Башню эту, заоблачно выморочную, хрустальную, в форме букета неведомых цветов, зачем-то преподнесенных равнодушному Небу, можно было видеть на половине клонских открыток; дескать, глядите, какие мы, ашванты, расточительные любители экстремальной архитектуры: строим, денег не считая!)

Но там, на юге, клубились тучи, лохматились хвосты ливней, и потому Растов не видел ничего, кроме слияния моря и неба.

Сливались они, так сказать, бесшовно, в густой дымке, не оставляя ни малейших шансов разглядеть Синандж и его окрестности.

Вспышки и приглушенный рокот, пробивающиеся сквозь сизую мглу, можно было понимать двояко.

– Гроза? Как думаете, товарищ майор? – спросил Кобылин, снабдив этот вопрос всем своим запасом оптимизма. Он тоже глядел в бинокль.

– Хотелось бы верить. Но больше похоже на бой.