Стальные грозы

– Это наш, – кстати прокомментировал Илютин и отозвался на общефлотском канале: – Добро пожаловать, «Тацит». Говорит майор госбезопасности Илютин, командующий силами осназ. Фрагмент четыре к транспортировке готов. Мезонные реакторы заглушены. Но имейте в виду: у нас тут полно недобитых эзошей. Прячутся… И еще с нами пятнадцать танкистов.

– Танкистов?! – удивился Рымник. – Но что там делают танкисты? Вы освободили пленных?

– С сегодняшнего утра в состав сил осназа входят тяжелые танки «Т-14»… Вам разве не доложили, Леопольд Феофанович? – угрюмо ухмыльнулся Илютин.

Глава 28 Домой!

Сентябрь, 2622 г. Космодром имени Высшей Справедливости – Кубинка Планета Ишката, система Харп – Земля, Солнечная система

Х-крейсер «Тацит» перенес Растова и его боевых товарищей на планету Ишката.

Планета эта, к слову, была известна немногим русским людям. Да и то в основном по одиозному клонскому боевику «Рыжие дюны Ишкаты» о войне с чоругами – эта лента имела неожиданно бурный успех в прокате тогда еще мирной Сферы Великорасы…

Ишката, вторая планета в системе белого гиганта Харп, находилась от Земли очень далеко и до войны принадлежала Великой Конкордии. Для жизни хомо сапиенсов она была во всех отношениях неудобна – мала, безвидна, небогата водой и ископаемыми. Но одного достоинства у покрытой песками и спекшейся глиной Ишкаты отнять было нельзя: составом атмосферы и общим, так сказать, фэншуем она прекрасно подходила для жизни чоругов.

Так что командование недолго думало и постановило перемещать похищаемые Х-крейсерами куски «Круга Вычислителей» на космодром имени Высшей Справедливости планеты Ишката…

Растов, Лунин, Осокин и другие танкисты, несмотря на все массажные ухищренья гермокостюмов, едва держались на ногах от переутомления – в первую очередь, конечно, психологического.

Но ощущение того, что уже скоро все, ну то есть вот совсем все, закончится, придавало им сил и способности юморить.

– Могу себе представить, как чоругские ученые офигели! Только что зажигали там, в лабораториях, у себя на Арсенале. И тут – бах-тарарах, пиу-пиу, тыщ-тыщ! Смотрят в окно – а там… другая планета! Как так?! А вот так – простым каком! – фонтанировал неугомонный мичман Игневич.

– Ну это при условии, что они не знают, что такое Х-крейсера, – вяло заметил Кобылин.

– Может, они и знают, чисто теоретически, да только ведь на наших наверняка никогда не летали! Кто б им дал? А тут – такое приключение, – усмехнулся Помор. Когда стало ясно, что «Динго», скорее всего, уже никуда сегодня не поедет, мехвод расцвел.

– А я, пока туда-сюда, стихотворение про чоругов сочинил, – не унимался Игневич. – Вот послушайте, друзья!

И он продекламировал:

Дядя-рак с наукограда
Вдруг проснулся возле Харта!
Вот какой рассеянный
Чоруг с улицы Бассейной!

– Размер хромает, – заметил Кобылин. – В последней строке… И рифма «наукограда – Харта» не сильно точная.

– Придираетесь, товарищ.

– Тем более что звезда называется не Харт, а Харп. – Помор тоже внес свою долю занудства.

– Народ, отставить вирши. Пора наружу выходить, – сказал Растов.

Игневич и Кобылин отправились искать выход из «фрагмента четыре».

Нашли.

Он был достаточно велик для того, чтобы не просто выйти, а выехать, вот прямо на «Динго», с оркестром!

– Говорит Растов! Всем покинуть «фрагмент четыре». Кто может – движется на своих машинах. Кто не может – пешком. Снаружи безопасно. Наши стоят оцеплением, барражирует много вертолетов и флуггеров…

– Так точно, – донес эфир глухой голос Осокина.

«Динго» покинул дымящуюся развалину «фрагмента четыре» молодцевато и победительно. Хоть для хроники снимай!

Кстати, снимали. Ведь сюжет «сын Председателя Совета Обороны воюет наравне со всеми остальными мужчинами Российской Директории, притом в самых что ни на есть горячих точках» пропустить не мог ни один центральный канал.

Однако, проехав по Ишкате метров четыреста, доблестный «Динго»… некиногенично заглох.

– Фильтр вводной того… накрылся. Когда мы через лаборатории ехали, он уже сорван был. А теперь еще и наглотался… Из этих самых рыжих дюн. Песок тут особенно злогребучий… Хуже, чем на Синае, в тыщу раз! – пояснил Помор. – Короче, система настаивает: там надо все менять.

– Надо менять – значит, поменяем… Потом. А пока – экипажу покинуть машину! – скомандовал Растов.

Покинули.

Прикрывая своих героев, над заглохшим «Динго» тут же зависли два боевых вертолета. Они пристально вглядывались в чужеродный «фрагмент четыре», готовые покарать любое подозрительное движение потоком стали и огня.

Было очень странно и в то же время приятно стоять на твердой земле. Без вибраций. Без смены угла наклона. С почти нормальной силой тяжести. Хотелось идти вперед, идти, не останавливаясь…

Человеку из плоти и крови, человеку усталому, человеку Растову оглядываться на «фрагмент четыре» совершенно не хотелось.

Но командиру Растову оглянуться пришлось.

Долг велел.