Стальные кружева (СИ)

Тсунаёши стянула с себя испачкавшуюся школьную форму, расстегнула пояс и, стянув вместе с чулками, неосторожно бросила в корзину с грязным бельем, где уже лежали «бантики». Прихватив мягкое полотенце, она зашла в большую купальню. Погрузившись в воду, она смогла немного расслабиться и привести мысли в порядок. Даже оставленный Занзасом на ягодице ожог не болел. Было хорошо. Особенно от тёплых слов Ямамото.

 — Неужели я ошиблась?.. — Мечтательно подумала Тсуна-тян, не замечая сочившуюся тёмной кровью метку.

• «Pantaloni» — итал. «трусы́» (как один из возможных вариантов перевода). • «パンティー» [panty] — яп. «трусы́»

====== Том двенадцатый ======

С момента прибытия на базу и начала тренировок прошло чуть меньше трёх недель. Оба Тсунаёши тренировались в поте лица то друг против друга, то с другими спарринг-партнерами, чтобы одолеть общего врага и вернуться в родной мир в своё время. Но с каждым днём, с каждой неутешительной новостью, с каждым провалом, надежда угасала всё скорее. Тсуна-кун был уже почти готов окунуться с головой в хандру и утонуть в ней.

 — Запомни уже раз и навсегда, мусор!..

Тсунаёши-кун открыл глаза и с ужасом уставился в раскочегарившееся дуло пистолета своей явно раздраженной альтернативной версии. Он хотел было вскочить, но девушка даже при всей своей внешней худобе смогла придавить его к холодному раскрошившемуся от поединков полу, лишь одной ногой встав на его центр тяжести.

 — Занзас говорил мне: нас не убивают в перестрелках. Если надо — умирают другие. — Тсунаёши-тян оскалилась подобно дикому разъяренному зверю. — К чёрту сожги свою предсмертную записку и займись наконец-то тренировками по-настоящему!

Бледность парнишки сменилась на смущенный румянец, когда лёгкий ветерок открывшейся двери колыхнул юбку противницы, под которой ничего кроме тонких резиночек пояса для чулок не было.

 — Хитрееец. — Реборн надменно улыбнулся. — Клялся в любви к Киоко, а пока никто не видит развлекаешься с кем-то более близким и доступным.

Тсуна-кун снова побледнел, прислушавшись к бьющей в набат интуиции. Эту тренировку он может не пережить…

_О-О

 — Интересное все-таки у тебя оружие, — хихикнул Реборн, поглядывая на «бантик». — Думаю, будь это с-стринги, тебе пришлось бы сражаться подобно Шестому…

 — У него был бумеранг, а не стринги, Реборн! — Возмутилась Тсуна-тян.

 — С твоей «удачливостью», могу с уверенностью сказать, что тебе просто сказочно повезло — они не такие нелепые, как могли бы оказаться… — Продолжал аркобалено солнца. — Просто представь, как легко и просто было бы нейтрализовать противников, умирающих от смеха при виде того, как ты бы «эротично» стягивала что-то вроде средневековых панталон…

 — Реборн! — Шатенка покраснела до самых корней волос не то от смущения, не то от возмущения.

_О-О

 — Разве ты не боишься? — Вслух подумал Тсуна-кун, наблюдая как Тсуна-тян чистила овощи для ужина пока Киоко и Хару ходили за зеленью в огородик.

 — Знаешь, с тех пор, как я встретила Реборна и стала его ученицей… — Шатенка вздохнула и замерла, глядя куда-то в одну точку и чуть расслабляя залепленные разноцветными лейкопластырями руки. — Я боюсь только одного.

 — Смерти?.. — Неуверенно предположил парень.

 — Реборна. — Отрезала Тсунаёши-тян, ненадолго обернулась и, смерив собеседника серьёзным взглядом, продолжила свою работу.

_О-О

 — Беда! — Буквально ворвавшись в обеденный зал, Хару кинулась к Тсуне-тян. — Она сбежала!

 — Тихо, успокойся, Хару-тян. — Тсунаёши-тян удивленно посмотрела на запыхавшуюся от бега и явно сильно взволнованную подругу. — Кто сбежала?

 — Киоко-чан сбежала! — Миура залилась горючими слезами и зарыдала в голос. — Я пыталась её остановить, но… Но!..

 — Ох… Нужно немедленно сообщить остальным… — Савада пошатнулась и села на стул. — Всё, не плачь больше, мы обязательно её найдем и вернём в целости и сохранности!

 — Правда? — Хару подняла заплаканные глаза. — Обещаешь, Панти-чан?

В тот самый момент она почувствовала горячий прилив гнева, подобный тому, что время от времени накатывал около месяца тому назад. И вот она уже была готова самолично разгромить и Вонголу, и Варию, и Мельфиоре… И всех, кто встанет на пути. Или хотя бы утолить своё кровавое желание, сделав с подругой что-нибудь поистине ужасно (по крайней мере, по её меркам)… Однако, едва заметив в дверном проёме фигуру Реборна, Савада мило улыбнулась и успокаивающе погладила подругу по волосам, с трудом борясь с желанием вцепиться в них. Сколько раз Тсунаёши-тян просила Хару называть себя хотя бы по фамилии и почему именно сейчас её так сильно начало так сильно злить это «Панти-чан»?..

 — Конечно, Хару-чан. — Тсуна-тян обняла Миуру, стараясь не смотреть на довольного Реборна. — Всё будет хорошо.

_О-О

 — Покайся!

Белобрысый мужчина с пламенем грозы обернулся, услышав позади женский выкрик, но увернуться от огненного снопа не успел… Его окутанное пламенем тело прибило к дереву, однако, как бы девушка не надеялась, что это его остановит, интуиция не утихала ни на миг.