– «Ну-у-у… Скажите ему, что молодой оболтус слишком много выпил, спойте им «Ох, ду либер Августин», займите чем-нибудь, в конце концов! Я вам что, переговорщик с «аллес Грифонен», что ли?» – окрысился я, отрывая от себя его загребущие лапки прежде, чем сердито сопящий Графит успел начать отбивать меня у своего давнего недруга по социальному положению – «Я вам не такая!».
– «О Селестия!» – вновь застонал земнопони, комкая копытом черную бабочку, забавно сбившуюся в странный узел на его шее и поминутно оглядываясь на дверь, за которой нарастал какой-то глухой шум, словно зал был наполнен большим количеством яростно споривших пони. Охрана не обратила никакого внимания на повышение уровня децибел, исходящих из-за двери, видимо, вполне привычная к тому, как проходит очередное «парламентское слушание», и продолжала сверлить подозрительным взглядом наши (а преимущественно – мою) тушки.
– «А может быть, вы, как военная пони, сможете поговорить с этими крылатыми кошками, а?» – голос земнопони стал заискивающим – «Они ведь там все…
– «Мм-мм….» – якобы задумался я и посмотрел на Графита. Пегас немного протрезвел, и в его глазах прыгали веселые чертики, когда он ухмыльнулся, глядя на мою коварную мордашку – «А что нам за это будет?». На мордах гвардейцев появилось презрительное выражение, ясно говорящее об их отношении к такому потребительскому подходу к долгу и чести. «Ага. Мерзкие твари, создания ночи, что с них взять…».
– «Ничего! Клянусь!» – чиновник молитвенно сложил копыта на груди, словно ставя под залог свою душу – «Абсолютно
– «Идет!» – радостно рявкнул я, прямо-таки физически наслаждаясь выражением полного обалдения на мордах гвардейцев – «Но мой спутник идет со мной, на случай… э-э-э…
– «Конечно-конечно! Вы ведь опцион[46]
, да?» – закивал головой чиновник, приглядываясь к гребню на моем шлеме – «Вы обязательно должны появиться в сопровождении солдата, иначе это может породить ненужные подозрения в неуважении…» – и подтолкнул меня к двери.Стараясь придать себе бодрый вид, я поглубже напялил шлем и, вздохнув, шагнул вперед – навстречу славе.
***
Слова падали мерно, словно маятник, отсчитывающий время до моей неминуемой казни. Седой единорог с огромнейшими усами и подусниками, высокомерно всматривался через пенсне в висящую перед ним газету, доброжелательно и чуть ехидно читая сидящим на тронах принцессам сегодняшнюю передовицу. С моим, мать его, участием. Это утро не задалось с самого начала. Открыв глаза, мы обнаружили себя лежащими вповалку на одной из кроватей в казарме Ночной Стражи. Проходящие мимо нас серые пегасы почему-то рефлекторно задерживали дыхание и старались как можно быстрее проскочить "зону поражения", создаваемую нашим дыханием. Удобное расположение казармы на территории дворца сыграло с нами злую шутку – ведь уже спустя десять минут, мы были доставлены под светлые очи двух повелительниц и покаянно опустив головы, слушали зачитываемый единорогом отчет о наших вчерашних похождениях.
– «Что это за язык такой, а?»
– «Кажется, старогрифонский» – прошептал мне Графит, косясь на толпу важно выглядящих пони, разглядывавших нас со всех сторон парадного зала – «А я даже не подозревал, что ты знаешь его».
– «Представь себе, я тоже».
– «Нужно меньше пить, алкоголичка мелкая».
– «Это ты кого тут назвал мелкой?!».
– «Акхем!» – оглушительно кашлянул единорог, остановив чтение и намекающее покосившись на нас сквозь пенсне. Мы поняли намек и быстро заткнулись, постаравшись поскорее принять покаянный вид. Что, впрочем, не помешало Графиту отхватить пинок по колену от моей задней ноги.
– «Хмм, ну, я бы не стал выражаться так категорично, хотя…» – ехидно улыбаясь, прокомментировал стоящих неподалеку от трона подтянутый земнопони в мешковатом костюме, удостаиваясь мимолетного движения губ Селестии, приподнявшимися в намеке на едва заметную улыбку.