Стальные небеса

Светлана, сонная, лохматая, недоумевающая, показалась во дворе минут через пятнадцать. Она зевала и зябко куталась в длинную накидку на платье, несмотря на то что солнце уже заливало двор и играло в струях фонтана.

– Что-то случилось? – тревожно спросила она. – Почему так рано, Вей Ши?

– Я ухожу, – терпеливо в третий раз за утро проговорил наследник. Она непонимающе уставилась на него, затем с горечью вздохнула.

– Что же вам дома-то всем не сидится… Попрощаться пришел?

– Попрощаться я бы не приходил, – честно ответил Вей. – Но я Мастеру дал слово тебя оберегать. Подержи. – Он протянул ей пташку. – Только не бойся, чтобы ни происходило.

– Что-то мне это не нравится, – с опаской проговорила Светлана, принимая фигурку. – Может, объяснишь?

– Объясню, – буркнул Вей, поднося к губам флейту. Закрыл глаза и заиграл.

Музыка полилась так свободно, будто вчера только он взял последний урок у учителя Мина. Затрепетала тонким посвистом, птичьим, радостным – словно жаворонок полетел в небо, радуясь утру и солнцу, напевая свой гимн миру, и то тише делалась его песня, то громче. Заманивала эта песня выглянуть, посмотреть, кто играет, хоть одним глазком, послушать, как беспорядочные трели складываются в гармоничную мелодию, которую ни один человек повторить в точности не сможет.

Светланины глаза были непонимающими, но она не двигалась – до тех пор пока в дымчатом сиянии солнечных лучей вокруг Вея не стала проявляться тонкая фиолетовая паутинка. Она становилась плотнее с каждым переливом, но Свету не касалась – обтекала ее, стремясь только к наследнику.

И вдруг из нитей этих соткались десятки маленьких пташек, которые зависли перед Веем. Туманно-фиолетовые, с золотыми всполохами, бесконечно меняющие размеры и формы… Вей замолчал, оборвав мелодию, – и ближайшая птичка подхватила ее, повторив трель, и наследник тогда снова продолжил. И снова перестал – и уже несколько духов продолжили переливы, выводя их так нежно, с такой отдачей, что у Светы слезы выступили на глазах.

Долго они играли в эту игру, выводя мелодию то вместе, то по очереди, – ученик Вей и странные изменчивые птички. Глаза наследника были закрыты, он раскачивался, когда играл, и улыбался, когда отнимал флейту от губ, слушая тех, кого призвал, – пугливых, осторожных. Он был как заклинатель змей, как рыбак, раскинувший сети и мягко подтягивающий их к себе. И родственная стихия укутывала его, послушная и верная, и не было ему никогда спокойнее, чем сейчас.

Наконец он закончил – замолчали через некоторое время и пташки.

– Понравился ли вам мой дар? – спросил он тихо, протянув руку: один из духов сел к нему на ладонь.

Равновесники, молодые, недавно только осознавшие себя, зачирикали, расплываясь туманными облачками, теряя облик.

– Раз понравился, прошу я одного из вас послужить мне, – продолжил он. – Вот женщина по имени Светлана, которую должен я охранять, но я не могу сейчас это делать, а она сама слаба и беззащитна. Пусть один из вас станет ее охранником на год: вот идол, который будет тому, кто согласится, домом. Женщина будет кормить охранника медом и маслом. Кто пойдет?

Дух, сидевший на ладони у Вея, метнулся к Свете – она даже ойкнуть не успела, как глаза статуэтки засияли фиолетовым. Остальные растворились в воздухе.

– Благодарю тебя, – сказал Вей Ши церемонно. – Нарекаю тебя Пухом. Если будет она в опасности, разрешаю тебе вселиться в нее и дать ей силу и скорость. Но разум ее своим не заслоняй. Она должна понимать, что делает.

– Но я не разрешаю, – с ужасом возмутилась Света. – А если это навредит?

– Не навредит, – коротко ответил наследник. – Не бойся. Корми его хорошо. Поставь рядом с кроватью, хотя он на помощь тебе придет где угодно.

– Вообще-то о таком нужно спрашивать, – сердито сказала Светлана и опасливо покосилась на статуэтку в ладони. – Как ты вообще жил среди людей, Вей Ши?

Он отвернулся и пошел к воротам.

– Да постой ты, – крикнула она, всплеснув руками. – Четери хоть флягу с собой взял. Подожди. Я сейчас тебе принесу.

За городом Вей Ши отпил из фляги, снова крепко прикрутил ее к поясу и, обернувшись в тигра, помчался вдоль реки в сторону Йеллоувиня. Все долги в Тафии он раздал, и теперь впереди лежал долгий путь. Нельзя было терять ни минуты – ведь кто знает, возможно, именно этой минуты не хватит там, куда он так спешит?

Глава 7

Семнадцатое апреля, Бермонт, Ренсинфорс, Полина

Под погодным куполом замка Бермонт все было готово к пробуждению королевы. Фрейлины, одетые в добротные национальные платья – простые, яркие, шерстяные, с вышивкой на груди, подолах и рукавах, – стояли в двадцати шагах от спящей медведицы. На груди каждой из трех девушек красовался фрейлинский вензель: изумрудная дубовая веточка на пышной подкладке из коричневого бархата.