Стальные небеса

– Аньяла, подойди, пожалуйста, – позвала королева одну из фрейлин, ту самую, которая ранее улыбнулась ее шутке. Девушка от неожиданности сбилась с шага, чем заслужила строгий взгляд от замолчавшей леди, но поспешно догнала Полину, пошла вровень с ней. – Ты способна к моему пробуждению ежедневно обеспечивать сводки с фронтов?

– Да, госпожа, – почти неслышно прошептала девушка.

– А чтобы они сегодня к обеду лежали у меня на столе? – таинственно спросила Полина.

– Постараюсь, госпожа, – улыбнулась Аньяла.

– Тогда надо поспешить, да?

Фрейлина удивительно бодро удалилась. И, кажется, две оставшиеся девушки оглянулись на нее с завистью.

– Ждать, верить в победу и молиться, – серьезно напомнила Поля опешившей леди Мириам.

– Д-да, – берманка проводила Аньялу взглядом, сокрушенно вздохнула. – Ваше величество, в пятнадцать часов молебен в храме Триединого о здравии солдат нашей армии и его величества. Будет вся столичная аристократия, жены баронов из ближайших линдов специально приедут, чтобы принять участие. После службы они наверняка попросят у вас аудиенцию… будет достойно пригласить их разделить с вами трапезу. Они запомнят эту милость.

Иногда секретарь говорила разумные вещи. Это тоже было причиной, почему Поля ее не увольняла.

– Я, естественно, буду присутствовать в храме, – согласилась она, задумавшись. Она за последнюю недеюуже пару раз не успевала в свой лес: то болтала с Мариной до обратного оборота, то встречалась с старейшинами, а Тайкахе настойчиво просил ее как можно чаще выбираться на природу. – Но вечером я должна выехать за город. Подготовьте линдморессам приглашения на завтрашний обед. Тем, кому негде остановиться, пусть приготовят покои в замке.

– Конечно, моя госпожа, – воодушевленно поддержала ее леди Мириам. Она так радовалась, когда Поля делала что-то, по ее мнению, правильное, как радовалась бы нянюшка ребенку, научившемуся ходить на горшок.

Полина с улыбкой щелкнула по носу еще одного варронта, поменьше и помоложе остальных, и поэтому более резвого – он, почти отделившись от стены, встав на четыре лапы и подревывая, напрашивался на внимание. Здесь, среди чужих традиций, без Демьяна, она чувствовала себя ужасно одиноко, и хотя бы каменные духи радовались ей такой, какая она есть.

Поля безумно скучала по посиделкам с сестрами. Особенно с Алинкой, с которой можно было поболтать и посмеяться от души.

Но сестрам сейчас было не до смеха. Алина спала в бункере, душой пребывая где-то в другом мире, у Марины погиб муж, и она, едкая, любящая пошутить, даже в телефонных разговорах излучала отчаяние, напомнившее Полине то, что ощущала она сама, когда боролась за своего Демьяна. Василина после возвращения из раскаленных недр была постоянно занята, хотя и выкраивала время пообщаться, и ей Полина даже немного завидовала: она сама пока только нащупывала то, чем бы ей хотелось заниматься. С Ани не было телефонной связи, а Каролиша и вовсе сейчас оказалась в Йеллоувине и страдала в трубку, рассказывая, как ей одиноко и тяжело.

Полина ее понимала, хотя сама в одиночестве оставалась только в спальне и ванной комнате. Но у Каролины рядом был отец, а у Поли – никого, с кем ей было бы уютно. Леди Редьяла, хоть и относилась к невестке почти с материнской нежностью, все же была воспитана в других традициях и многих устремлений молодой королевы могла не понять.

Тревога за Демьяна, новости, бесконечная война, которая могла закончиться крушением Туры и приходом захватчиков и в этот замок, вызывали в Полине ощущение беспомощности. И дела не спасали – она могла поднять моральный дух солдат, навестить раненых, отстоять молебен, но это все не было настоящим делом. Пока она не нашла, чем заняться по-настоящему важным и интересным, годились и текущие обязанности.

К тому же, когда становилось совсем тоскливо, она, в отличие от Каролины, имела возможность вырваться на свободу.

Война шла далеко, но каждый день даже в закрытом замке Полина встречала знаки войны. Встретила и сейчас. У одного из гвардейцев, стоявшего у дверей в ее с Демьяном покои, на запястье виднелась фиолетовая траурная лента.

– Кто, Роман? – спросила Полина, останавливаясь у дверей. Ей было тяжело спрашивать, но разве могла она просто пройти мимо?

– Младший брат, – глухо ответил гвардеец, глядя прямо перед собой. – Воевал на Юге Рудлога.

Полина помялась, вздыхая от сочувствия. Свита примолкла, даже леди Мириам не стала указывать, что негоже королеве выглядеть неуверенной и мямлить.

– Хочешь поехать к родителям? Может, я могу как-то им помочь?

Стражник посмотрел на нее. Дернул кадыком. Не одной ей было неудобно.

– Ваше величество, – заговорил он горячо, с болью. – Они старые совсем у меня. Может, вы позволите им переехать ко мне в Бермонт? Здесь у нас поспокойнее…

– Конечно, – с облегчением сказала Пол. Это она могла решить. – Я распоряжусь выделить вам дом. Поговори с ними, если согласятся переехать, скажи.

– Благодарю, – по-военному рявкнул гвардеец, вытягиваясь в струнку.

– Ваше величество… – забубнила леди Мириам, – …нужно бы посоветоваться…