Стальные небеса

Винтовой папоротник принцесса нашла быстро – наверное, и двух минут не летела от ночного убежища. Дольше забиралась внутрь ствола-желоба, пыхтя так, что ее должны были услышать даже сквозь вой ветра, и наблюдая через прорезь между краями за тем, что происходит снаружи. В прошлый раз ей помогал лорд Тротт – подталкивал, поддерживал, давал отдохнуть, а сейчас приходилось цепляться самой.

Было жарко, но руки проскальзывали по шершавой древесной стенке – потому что от страха крутило в животе и Алину бросало в холодный пот. Стоило увидеть вооруженных лорташцев на охонгах, и все, произошедшее в твердыне Аллипа, уже подзабытое и, казалось, пережитое, вспомнилось так остро, будто произошло только что. От истерики с самого начала принцессу спасло только то, что в голове звучало резкое «Прочь» – и она, отключив все мысли, просто прыгнула вверх, а затем била крыльями изо всех сил, стараясь улететь выше и дальше.

Сквозь вой ветра ей померещился мужской крик, визг охонга, и она вздрогнула – и затряслась, стуча зубами, и начала соскальзывать вниз. Кое-как вытащила нож из ножен, едва не выронив, воткнула в ствол, как научил Тротт, и вцепилась в рукоятку на высоте около пяти метров от земли – потому что выше ползти не было сил. Сердце колотилось в груди, как сумасшедшее, до боли, до нехватки кислорода, а она все вслушивалась и вслушивалась в ураганный свист и шум. Показалось, или услышала она гул раньяров? Показалось, или снова кричали люди?

– Лорд Макс, – умоляюще, тревожно шептала она себе как молитву, – лорд Макс, лорд Макс, Макс, Макс, Макс…

А если его там убивают? А если он уже мертв, и все зря?

Мелькнула перед глазами плеть тха-нора Венши, рассыпавшегося прахом вместе с твердыней, и Алина словно вновь почувствовала вкус своей крови.

– Макс, Макс, Макс…

Резкий запах лаврового листа сушил горло. На стене твердыни висел распятый исполосованный Тротт, и по камню текли потоки крови от его обрубленных крыльев.

Беспомощность. Отчаяние.

Захотелось орать и рыдать, и она схватила себя за волосы и резко дернула – побольнее, пожестче, чтобы остановить истерику.

– Макс, Макс, Макс, Макс, Макс…

Над головой загудело, и она вжалась в прохладную стенку. Задрала голову. В прорези ствола мелькнуло брюхо одного раньяра… второго, третьего… Снизу были видны сапоги наемников – не менее пяти человек на каждом инсектоиде.

Они летели куда-то влево. Туда, откуда она прилетела? Или нет?

Алина вдруг с ужасом поняла, что понятия не имеет, с какой стороны она двигалась и в какой сейчас находится лорд Макс.

– Макс, Макс, Макс, – снова зашептала она лихорадочно, словно выплетая волей своей, звуком голоса и отчаянной надеждой нить, которая должна была удержать его живым и привести к ней.

А если попробовать найти его? А если она сможет помочь?

– Нет, – гневно ответила она самой себе и крепче вцепилась в нож.

В прошлый раз его поймали из-за нее. В этот раз она не сдвинется отсюда, пока он не придет за ней.

Он придет. Он всегда приходил. Всегда.

Широкие, пышные листья папоротников стелились по ветру – когда Алине померещилось между стволами какое-то движение. Словно тень мелькнула раз, другой, словно пятно солнца на земле пробежало и скрылось.

Она моргнула.

Между папоротников шагах в двадцати от нее, совершенно по-звериному тихо и легко двигался дракон Четери. Он не пригибался, но каким-то образом сливался с окружающим лесом так, что его сложно было заметить. Лицо его было хищным, чужим, но это был точно он, абсолютно точно он.

Он почти скрылся, когда она очнулась.

– Четери, – засипела Алинка шепотом. От страха и изумления у нее сел голос. – Четери.

Она сама себя едва слышала из-за воя ветра, а он услышал. Остановился, развернулся к ней одним слитным движением – и принцесса, кое-как выдернув нож, скатилась вниз, начала протискиваться меж стенок «желоба».

– Четери.

Он уже стоял рядом – одетый в какие-то восточные штаны, рубаху, босой. Протянул руку, вытянул ее из расщелины ствола, задыхающуюся, всхлипывающую. Усмехнулся лихо, будто не в другом мире они встретились, а снова на свадьбе, и ничего страшного не происходит.

– Знаю этот голос, – проговорил он, улыбаясь и оглядывая ее, – а вот красавицу эту впервые вижу. Ты ли это, малышка Рудлог? Крыльями тут обзавелась?

– Я, – выдохнула она, бросившись ему на грудь и обнимая крепко-крепко, словно отца, словно самого родного человека. – Четери, Макс… Там. Там.

Он понял. Сощурился, отстранив ее. Повел головой, прислушался, снова из смешливого и любящего пошутить Четери превращаясь в хищника.

– Слышу. Побудь здесь, – сказал он коротко и сорвался с места.

Алина дрожащей рукой вытерла пот со лба. У нее не было сил удивляться, думать о том, как он здесь оказался. Она полезла в свое убежище, забралась так высоко, как смогла, и зажмурилась, умоляюще бормоча:

– Макс, Макс, Макс.