Стальные небеса

Потемнело – словно что-то огромное за спинами заслонило солнце. Снова загудела плеть – и тут Тротт свистяще выдохнул, и от него рванул холод, на мгновение сдавив Чету грудную клетку, заставив закашляться. Удар плети пришелся прямо над ними – завибрировал небольшой купол защиты, но выдержал, и плеть соскользнула по нему вниз, срезая верхушки деревьев. Задела самым кончиком и винтовой папоротник, воняющий лавровым листом, до которого они не добежали шагов двадцать – разнесла его, оставив пенек высотой с полтора человеческих роста – и врезалась в землю, сотрясая ее и выворачивая пласты.

За спинами раздался раздраженный, неверящий крик-свист, а затем – удары плети. Справа, слева – но теперь вслепую, теперь наудачу. Бог бушевал, бог гневался, что добыче удалось спрятаться, и разрушал все вокруг того места, где ощущал ее ранее.

Тротт, не обращающий внимание на удары, бледный, как мел, бежал к убежищу принцессы, перепрыгивая через переломанные стволы и перелетая через вставшие на дыбы пласты земли. Чет держался рядом, понимая, что они вполне могут сейчас найти бездыханное переломанное тело Алины Рудлог.

– Алина, – сипло, болезненно крикнул Тротт, пробравшись под уцелевшим витком упавшего ствола: торчащий пенек стоял за ним и был окружен пышными сорванными листьями и щепой. Упал на землю от очередного близкого удара, зарычал от досады. – Алина.

Он с ожесточением раскидывал в стороны то, что мешало ему попасть внутрь, и Чет молча и быстро помогал ему. Мелькнули в щели ствола темные крылья, светлая безвольная рука, запрокинутая голова. Принцесса лежала внутри без движения.

Тротт почти по-звериному застонал, принялся кромсать и так треснувший папоротник – чтобы расширить щель, чтобы вытащить ее.

– Она дышит, – тихо сказал Четери, отодвигаясь, чтобы не мешать, не толкаться. – Без сознания.

Он развернулся и замер от восторга.

Над лесом, примерно в полукилометре от них, закрывающий солнце и очень четкий на фоне стального неба, бушевал бог-паук – огромный, как гора, полупрозрачно-темный, с багровыми глазами на нечеловеческой треугольной башке, с паучьим брюхом на мощных лапах, человеческим торсом, двумя лапами-лезвиями и двумя руками, в одной из которых он сжимал клубящуюся плеть. Он был взбешен и бил вокруг того места, где потерял беглецов, сметая километры леса, но все движения выдавали в нем опытнейшего бойца, непредсказуемого, умелого. Удары то и дело скользили по защите Жреца, заставляя ее вибрировать и почти ощутимо потрескивать.

Сбоку повеяло опасностью. Чет повернул голову.

Над ними нависало нечто, похожее на серую размытую тень этого бога, но поменьше – вполовину его роста – и потусклее. Оно заверещало, щупальцами вытягивая лапы и слепо ощупывая защиту: паук чуть склонился, глядя на тень, взревел и шагнул вперед, вновь раскручивая плеть.

За спиной у Четери зашуршало. Рядом встал Макс, держащий на руках принцессу – из носа и ушей ее текла кровь, – и посмотрел на Чета полными тьмы глазами.

Страшный удар обрушился на купол – и тот потек сияющими сколами-трещинами.

– Не готов я биться сейчас, – проговорил Жрец в теле Тротта, – но раз раскрылся, хуже не станет, если силу с места сего возьму. Встань вплотную ко мне, иначе я выпью тебя.

Мастер без лишних слов приблизился к Черному.

Бог-паук отбросил плеть и в руках его появились серповидные короткие мечи: основное лезвие почти образовывало круг, второе шло назад и закрывало руку до локтя. Чет впился в них глазами: и в этот момент паук метнул вниз один из клинков, закрутив его диском.

В тот же миг мир вокруг беззвучно взорвался и поблек, обжигая дракона холодом, и затряслась земля, заходила ходуном. Он стоял рядом с Черным в теле ученика на крошечном пятачке нетронутого пространства, а со всех сторон текла к Тротту тьма, и вокруг поднимались стеной обращающиеся в прах останки живого леса. Где-то за пределами видимости громыхающе ревел бог-паук, послышался трескучий удар: меч паука врезался в защиту, – и тут Чета рвануло куда-то вверх, и выбросило почему-то в воду, в тишину и покой.

Он вынырнул, оглушенный.

Они находились посреди мелкого теплого озера, расположенного на склоне какой-то горы и окруженного редким лесом. Ноги то и дело касались дна. Ярко светило солнце, кричали птицы.

Рядом мерно поводил крыльями в воде Тротт, тяжело дыша и аккуратно удерживая на плаву принцессу Рудлог. Глаза его то становились нормальными, то снова затягивались вековой тьмой. Слышался отдаленный рев – Четери повернулся туда. Очень, очень далеко, в десятках километров от них над лесом виднелась гигантская стена пыли. А в ней ворочался и разъяренно грохотал силуэт огромного бога-паука размером с гору.

Глава 13

Четери помог Тротту вытащить принцессу на берег, поросший густой травой, и ученик тут же опустился рядом на колени, прикрыл глаза, касаясь ее висков. От него тянуло холодком.