Стальные небеса

— Я без тебя вообще умираю, — с хриплой иронией ответил он, и я не удержалась — тихо засмеялась, хотя сердце на мгновение сжало старым страхом.

— Как ты себя чувствуешь? — я потеребила ворот военной рубашки, которую не смогла расстегнуть вчера, погладила его по щеке.

— Живым. — Он поймал мои пальцы губами, зажмурился, и я чуть не расплакалась, разглядывая его блаженное выражение лица. — Боги, детка, как же я соскучился по этому.

— По чему, Люк? — спросила я сипло, незаметно вытирая повлажневшие глаза.

— По твоим рукам, Марина. И нежности, — он все еще жмурился и довольно поводил плечами от моих поглаживаний. — И тебе.

Я не выдержала — прижалась к его груди, тоже закрывая глаза.

— Ты только никогда больше не оставляй меня одну, — попросила я жалобно и едва слышно. — Я бываю невыносима, Люк… особенно когда мне больно, страшно и обидно. Что бы я ни говорила, как бы ни вела себя, не уходи, прошу. Я попытаюсь, научусь… может, не сразу, иногда я просто не в состоянии остановить себя. Но я поняла, что когда бьешь того, кого любишь, рано или поздно попадаешь по себе…

— Детка, — сказал он хрипло мне в волосы, — прекрати. Когда ты такая виноватая, я пугаюсь больше, чем когда ты меня кусаешь. Тем более что виноват только я.

Я неуверенно улыбнулась, слушая, как стучит его сердце.

— Я тебя сильно потрепала, да?

— Угу, — усмехнулся он, согревая мою макушку теплом. — Но я наслаждался каждым моментом, Марина. Когда ты злишься, ты невероятно хороша.

Я фыркнула и легко прикусила ему кожу.

— И когда не злишься, тоже, — исправился Люк и отодвинулся, осматривая меня сверху донизу. И почти сразу замер.

Я захихикала — такой ошарашенный был у него вид.

— Что там, Люк? — заговорщически поинтересовалась я у его лба.

Он осторожно погладил мою грудь.

— Они увеличились, да, — подсказала я, улыбаясь. — Да я и сама могу увеличиться. У меня мама всегда полнела в беременность.

— Забавно будет посмотреть на тебя в теле. — Муж сполз вниз, вжался губами куда-то над соском и снова зажмурился. — Мне, признаться, нравился и предыдущий вариант. — Он помотал головой, с удовольствием коснулся груди языком и, потянувшись ко мне, пробормотал в губы: — Но и этот ничего. Пожалуй, при некоторых усилиях я привыкну и к нему.

Некоторое время мы увлеченно целовались, и плевать мне сейчас было на нечищенные зубы и нашу общую потрепанность. Все вставало на свои места, мы наконец-то были по-настоящему вместе и близки и доказывали это друг другу с такой жадностью, что не хватало дыхания.

— А ты не растерял навык, — прошептала я разнеженно, когда мы наконец-то оторвались друг от друга. Я лежала на спине, улыбаясь в потолок, а Люк, опираясь на локоть, вел пальцами по моей коже от шеи вниз. Снова замер.

— Заметно уже, — пробормотал, с опаской касаясь моего живота. Он выпирал хорошей такой дугой, и на фоне моей худобы казался Люку, наверное, просто огромным.

— Еще бы, — я не удержалась, снова поцеловала его куда дотянулась, куда-то в уголок губ, и погладила по пятнистому плечу. — Представляешь, каким он будет месяцам к шести? Или к концу беременности?

— С трудом, — признался он, с удовольствием провел пальцами по своему имени внизу моего живота и вдруг поспешно убрал руку.

— Кусается? — спросила я таинственным тоном.

— Нет, — пробормотал Люк нервно, — но я их чувствую.

— И что они делают? — я приподнялась, с завистью посмотрела вниз.

Муж опасливо положил ладонь обратно. Прикрыл глаза, хмурясь и морща лоб.

— Спят? — наконец проговорил он с сомнением.

— Ну вот и пусть спят, — прошептала я, прижимаясь к нему и снова целуя в сухие губы. — Или тебя это смущает, и мне готовиться к воздержанию еще на годик?

— Нет, моя психика не настолько ранима, — хрипло усмехнулся он, потираясь носом о мой нос. — А тебе хочется, Марина?

— Сейчас мне хочется только добраться до ванной, иначе я лопну, — призналась я с сожалением, и он засмеялся, тоже откинувшись на спину.

— Да и мне тоже бы надо. И поесть.

— Еда сейчас определенно лучше секса, — согласилась я с готовностью. С сожалением оторвалась от теплого мужа, сползла с кровати.

— Марина, — позвал он хрипло.

Я повернулась, и Люк, приподнявшись на локтях, оглядел меня с ног до головы.

— Ты очень красивая, — сказал он. Глаза его блестели. — Ты невозможно красивая, детка.

Сердце сжалось, и я забралась обратно на постель, подползла к нему на четвереньках и опять поцеловала в губы.

Он лежал, криво улыбаясь. Со смешком пощекотал снизу мой сосок.

Живой, очень живой.

— Я тоже тебя люблю, Люк, — ответила я, глотая слезы. — Я теперь немного плакса, но это ведь лучше, чем агрессивная, правда?

— Ничего, — пробормотал он, обнимая меня и прижимая к себе. — Какая угодно, Марина, главное, что со мной.

Когда я вышла в спальню, в кровати было пусто, а во второй ванной шумела вода. Я успела переодеться в домашнее платье, приказать Марии принести нам завтрак и вещи Люка из его старых покоев, а муж все не выходил. Заглянула к нему — в лицо пахнуло теплой влагой, а Люк нагим стоял у зеркала, вытирая голову.