Стальные небеса

Бег позволял выиграть какие-то секунды, доли секунды — потому что при той скорости, с которой двигался их огромный преследователь, убежать было невозможно. И все-таки они бежали, виляя, пытаясь уйти: противник сквозь пышные кроны их пока не видел, но очевидно ощущал, потому что бил поразительно точно. Клубящийся жгут божественной плети толщиной со смерч не раз опускался на то место, где они находились только что, сотрясая землю, сбивая с ног ударной волной, оглушая, ослепляя.

Они продолжали бежать. Расступились деревья, сильно запахло лавровым листом и алоэ. Тротт чуть свернул — и понесся прямо к папоротнику, в котором скрывалась принцесса. Лес правее был уже повален — видимо, преследователь задел его ранее.

Потемнело — словно что-то огромное за спинами заслонило солнце. Снова загудела плеть — и тут Тротт свистяще выдохнул, и от него рванул холод, на мгновение сдавив Чету грудную клетку, заставив закашляться. Удар плети пришелся прямо над ними — завибрировал небольшой купол защиты, но выдержал, и плеть соскользнула по нему вниз, срезая верхушки деревьев. Задела самым кончиком и винтовой папоротник, воняющий лавровым листом, до которого они не добежали шагов двадцать — разнесла его, оставив пенек высотой с полтора человеческих роста — и врезалась в землю, сотрясая ее и выворачивая пласты.

За спинами раздался раздраженный, неверящий крик-свист, а затем — удары плети. Справа, слева — но теперь вслепую, теперь наудачу. Бог бушевал, бог гневался, что добыче удалось спрятаться, и разрушал все вокруг того места, где ощущал ее ранее.

Тротт, не обращающий внимание на удары, бледный, как мел, бежал к убежищу принцессы, перепрыгивая через переломанные стволы и перелетая через вставшие на дыбы пласты земли. Чет держался рядом, понимая, что они вполне могут сейчас найти бездыханное переломанное тело Алины Рудлог.

— Алина! — сипло, болезненно крикнул Тротт, пробравшись под уцелевшим витком упавшего ствола: торчащий пенек стоял за ним и был окружен пышными сорванными листьями и щепой. Упал на землю от очередного близкого удара, зарычал от досады. — Алина!

Он с ожесточением раскидывал в стороны то, что мешало ему попасть внутрь, и Чет молча и быстро помогал ему. Мелькнули в щели ствола темные крылья, светлая безвольная рука, запрокинутая голова. Принцесса лежала внутри без движения.

Тротт почти по-звериному застонал, принялся кромсать и так треснувший папоротник — чтобы расширить щель, чтобы вытащить ее.

— Она дышит, — тихо сказал Четери, отодвигаясь, чтобы не мешать, не толкаться. — Без сознания.

Он развернулся и замер от восторга.

Над лесом, примерно в полукилометре от них, закрывающий солнце и очень четкий на фоне стального неба, бушевал бог-паук — огромный, как гора, полупрозрачно-темный, с багровыми глазами на нечеловеческой треугольной башке, с паучьим брюхом на мощных лапах, человеческим торсом, двумя лапами-лезвиями и двумя руками, в одной из которых он сжимал клубящуюся плеть. Он был взбешен и бил вокруг того места, где потерял беглецов, сметая километры леса, но все движения выдавали в нем опытнейшего бойца, непредсказуемого, умелого. Удары то и дело скользили по защите Жреца, заставляя ее вибрировать и почти ощутимо потрескивать.

Сбоку повеяло опасностью. Чет повернул голову.

Над ними нависало нечто, похожее на серую размытую тень этого бога, но поменьше — вполовину его роста — и потусклее. Оно заверещало, щупальцами вытягивая лапы и слепо ощупывая защиту: паук чуть склонился, глядя на тень, взревел и шагнул вперед, вновь раскручивая плеть.

За спиной у Четери зашуршало. Рядом встал Макс, держащий на руках принцессу — из носа и ушей ее текла кровь, — и посмотрел на Чета полными тьмы глазами.

Страшный удар обрушился на купол — и тот потек сияющими сколами-трещинами.

— Не готов я биться сейчас, — проговорил Жрец в теле Тротта, — но раз раскрылся, хуже не станет, если силу с места сего возьму. Встань вплотную ко мне, иначе я выпью тебя.

Мастер без лишних слов приблизился к Черному.

Бог-паук отбросил плеть и в руках его появились серповидные короткие мечи: основное лезвие почти образовывало круг, второе шло назад и закрывало руку до локтя. Чет впился в них глазами: и в этот момент паук метнул вниз один из клинков, закрутив его диском.

В тот же миг мир вокруг беззвучно взорвался и поблек, обжигая дракона холодом, и затряслась земля, заходила ходуном. Он стоял рядом с Черным в теле ученика на крошечном пятачке нетронутого пространства, а со всех сторон текла к Тротту тьма, и вокруг поднимались стеной обращающиеся в прах останки живого леса. Где-то за пределами видимости громыхающе ревел бог-паук, послышался трескучий удар: меч паука врезался в защиту, — и тут Чета рвануло куда-то вверх, и выбросило почему-то в воду, в тишину и покой.

Он вынырнул, оглушенный.

Они находились посреди мелкого теплого озера, расположенного на склоне какой-то горы и окруженного редким лесом. Ноги то и дело касались дна. Ярко светило солнце, кричали птицы.