Сталтех

Одна из покрытых трещинами, потемневших от времени бетонных плит с удивительной легкостью сдвинулась в сторону, открывая взгляду прочную, явно изготовленную из современных материалов дверь. Композитная многослойная броня защищала вход в обитель мнемотехника не только от пуль и снарядов, но и от скоргов: активный пластик наружного слоя глянцевито отблескивал в скупом свете сумеречного зимнего дня.

Дверь дрогнула, уходя в зазор между двумя сложившимися домиком, присыпанными землей бетонными плитами.

Вниз во мрак уводили ступеньки.

Максим, не получив дальнейших инструкций, начал спускаться. Силы таяли, он пошатывался, уже едва удерживаясь на ногах.

С гулкой вибрацией за его спиной встала на место массивная дверь. Внезапно, разгоняя чернильный мрак, зажглись несколько ламп, осветив короткий отрезок наклонного коридора и простирающееся за ним подвальное помещение.

Первым, что невольно привлекало внимание, было массивное кресло, окруженное уже знакомыми Максиму агрегатами. Он поежился, мгновенно вспомнив Пингвина с его вечной мерзкой улыбочкой. Может, зря я этого мнемотехника спас? Сволочи они все… Максим неприязненно покосился на кресло.

Поискав взглядом, куда бы пристроить бессознательное тело Антрацита, он не нашел ничего лучшего, кроме как попятиться и осторожно усадить того в «пыточную», – так сталкеры называли специально оборудованные места для проведения мнемотехнических операций.

Освободившись от непосильной, сковывающей движения ноши, он осмотрелся.

Да уж. Вот где настоящий Клондайк артефактов, и вовсе не адский…

Взгляд Максима скользил по многочисленным стеллажам, где как попало были навалены различные устройства, демонтированные с подбитых механоидов. Большинство техноартефактов выглядели незнакомыми, отдельно лежали энергоблоки – штук десять «Сердец зверя» различного размера и мощности. Еще он узнал детали армганов и импульсных вооружений, начиная от многочисленных модификаций «ИПК» и заканчивая двумя тяжелыми импульсными орудиями, непонятно каким образом доставленными в подвал.

Двигаясь между стеллажами, он внезапно едва не закричал от неожиданности, – в углу из сумрака на него пристально смотрел пустыми глазницами металлизированный череп сталтеха…

Тьфу, зараза… – Максим медленно опустил автомат.

Обитель мнемотехника одновременно вызывала чувство восхищения, зависти и нагоняла жуть. Прямо кунсткамера какая-то… «Интересно, если все, что тут навалено, оптом сдать торговцу?»

Нет, не получится. Тут за неделю всего не перетаскать. Сразу расспросы начнутся: откуда да как добыл?

А убежище хорошее. Надежное. Еще бы ключик к нему подобрать. Макс понимал, что двери открылись не просто так, наверняка автоматика бункера получила приказ через мью-фон. Да еще и подтверждение полномочий доступа. Он покосился на две самодельные лазерные турели, подвешенные под потолком напротив входа. Они выглядели вполне функционально, по крайней мере, индикаторы на накопителях энергии светились точечными изумрудными искорками. Между турелями была закреплена небольшая «башенка», явно демонтированная с механоида. Из каплевидной обтекаемой надстройки торчал короткий ствол импульсного орудия.

Максим покачал головой.

Любого незваного гостя на входе автоматически перемелет в фарш, да еще и прожарит из излучателей.

Как мне отсюда выбраться?! Он уже расстался с мыслью прихватить парочку техноартефактов, крепко задумавшись: работают установки только на входящих или попытка покинуть бункер также будет пресечена разрядами армганов и очередями импульсного орудия?

Он покосился на тело мнемотехника.

Антрацит безвольно ополз в кресле.

Вот я попал так попал…

Максима все больше удручала неопределенность возникшей ситуации. Кто его знает, что за процессы идут сейчас в организме, пораженном скоргами? Может, этот Антрацит через пару часов начнет превращаться в сталтеха? А мне что делать? Попытка удрать выглядела довольно сомнительной, уж слишком недвусмысленно и грозно смотрелись подвешенные под потолком системы автоматических вооружений. Да и дверь еще открыть надо. Руками такую массивную преграду не сдвинешь…

Вот и получается, что добрыми намерениями выстлана дорога в ад… – невесело подумал он, присев на край автомобильного кресла, установленного у стены.

В этот миг внезапно активировалась аппаратура «пыточной».