Стамбул. Новый Вавилон на берегах Босфора

Рабыни, попадавшие в гарем, должны были быть красавицами и иметь безукоризненное тело. Кизларагаши представлял их любимой жене, затем они попадали к опытным служанкам, которые занимались их воспитанием. Ни одна не могла попасть в спальню султана в первый же день прибытия. Их знакомили с правилами гарема, обучали музыке, литературе, танцам и пению. Все они стремились приглянуться султану и даже влюбить его в себя. Если им выпадала такая удача, они могли удостоиться звания супруги самого могущественного правителя мира. Для молодой ловкой крестьянки это было вершиной мечтаний.

Из книги «Воспоминания и картинки Востока» Максима дю Канпа (1849):

Когда дахабеахи (работорговцы) возвращаются из своих долгих и тяжких странствий по верховьям Нила, они торгуют живым товаром на больших окалях (деревянных площадках), устроенных возле разрушенной мечети халифа Хакема; народ идет туда купить себе раба, как покупают рыбу.

Молодые служанки одевались и прогуливались таким образом, чтобы быть замеченными султаном. Счастливица, на которой султан остановил свой взгляд, сразу же выставляла напоказ все свои умения, обаяние и кокетство. Султан никогда не выражал перед избранницей своих чувств и желаний, он только смотрел пристальнее или делал особый знак, а затем указывал на нее старшему евнуху, которому поручалось «приготовить» девушку.

Счастливую избранницу отводили в турецкую баню (хамам), где обривали ей все лишнее, умащали благовониями, одевали и украшали, а затем в сопровождении музыки и пения вводили в опочивальню султана.

Войдя, она осторожно приближалась к ложу и останавливалась у ног султана.

Эта первая ночь могла принести ей удачу, ибо если она беременела и рожала султану сына, то могла сделаться одной из жен султана или даже любимой женой, благодаря своей чувственности и особым способностям.

Из книги «Повествование о паломничестве в Медину и Мекку» сэра Ричарда Бертона (1853):

Живя по соседству с молодыми невольницами и видя их в любое время дня и ночи, я хорошо к ним присмотрелся и понял их натуру. Это были существа типа курдючных абиссинских овец – широкоплечие, узкие в талии, с тонкими конечностями и бедрами невообразимых размеров... Кокетничали они очень странно:

– Как прекрасна, ты, о Марьям! Какие глазки, что за глазки, что...

– Тогда почему ты меня не купишь? – отвечает дама.

– Мы одной веры, одного воспитания, мы просто созданы осчастливить друг друга.

– Тогда купи меня!

– Нам суждено, Марьям, соединить свои сердца.

– Тогда купи же меня...

И так далее. Лучшей шутки Купидона не придумаешь!

Сейчас во дворце Топкапы нет ни прекрасных одалисок, ни хитрых евнухов, ни мудрых везирей. Но остались бесценные сокровища турецких султанов: несметное количество рубинов, изумрудов огромной величины, жемчуга, знаменитый бриллиант «Ложечника» в 86 карат, бесчисленное количество оружия и утвари, украшенных драгоценными камнями – все это блестит и переливается за стеклянными витринами.

В 1853 г. султан Абдулмесид решил перенести свою резиденцию в новый и современный дворец, поэтому сегодня дворец Топкапы выступает в роли музея, посвященного имперской эре, и является одной из величайших достопримечательностей Стамбула.

Дворец Долмабахче

Долмабахче – дворец османских султанов на европейской стороне Босфора на границе районов Бешикташ и Кабаташ. До начала XVII в. на этом месте находилась неглубокая бухта, служившая базой для военно-морского флота Османской империи. Во время правления султанов Селима II и Ахмеда I бухту засыпали землей, и отвоеванная у Босфора территория, получившая название Долмабахче (букв. наполненный сад), стала частью парковой зоны.

Дворец строился в 1842 – 1853 гг. для Абдул-Меджида I, который стал тяготиться средневековым дворцовым комплексом Топкапы и желал иметь дворец в стиле барокко, способный посоперничать в изысканности с европейскими резиденциями XVIII в.