Стамбул. Подслушанное убийство

Ника старалась: кивала в ответ на предложение выпить чай, хотя хотелось съязвить и попросить чего-нибудь покрепче; говорила помощнику инспектора «тешеккюр эдерим», едва сдерживаясь, чтобы не послать его вместе с чаем куда подальше; отвечала: «черные, тридцать восьмого размера, похожие, но я не уверена», а про себя в панике кричала: «Это мои кроссовки! Мои! Неужели на них и в самом деле кровь Федерики?»

Допрос выкачал из нее то немногое, что сохранилось после обыска и ожидания адвоката. Остался только страх, иногда переходящий в панику, а потом скатывающийся к почти безразличной обреченности. Она погружалась в нее в всё глубже, а на плите тем временем подгорал омлет.

Кирилл спохватился и бросился к сковородке. Судя по запаху — не успел. Плевать, есть всё равно не хотелось, и в то же время желудок сводило от голода. Странное чувство: одновременно хотеть есть и не хотеть — почти то же самое, что бояться и вместе с тем чувствовать безразличие. Словно кто-то в голове выключал эмоции и ощущения, как только они достигали критической точки, причем не просто выключал, а выкручивал на минимум.

Ника пошла в спальню, надела слуховые аппараты и всё с тем же безразличием села у зеркала. Надо привести себя в порядок.

В комнату заглянул Кирилл.

— Собираешься на лекцию?

— Угу.

— Точно? Может останешься? Тебе бы отдохнуть.

— Не могу, с ума сойду, если буду сидеть без дела. Да и Свету стоит поддержать, она там, наверное, на стену лезет, не зная, что происходит.

Кирилл подошел ближе, присел, заглянул в зеркало.

— А еще ты хочешь разузнать про улику, которую ей подбросили, и выяснить, кто тот свидетель.

Ника кивнула.

— Хочу. Что-то не так с этим свидетелем, либо он ошибается, либо врет. Если второе, значит, замешан в убийстве.

— Вот именно…

Она не дала ему договорить.

— Пожалуйста, не отговоривай. Я буду осторожна, обещаю. Пообщаюсь с ним и сразу домой. В смысле, к тебе.

Кирилл коснулся губами ее пальцев.

— Я и не собирался тебя отговаривать. Но беседовать с этим свидетелем будем вместе. Хочу убедиться, что ты и в самом деле вернешься домой.

На последнем слове он хитро улыбнулся, Ника отразила улыбку:

— Конечно, вернусь, и ты тоже вернешься. Если не хочешь пропустить знакомство с моим отцом.

Кирилл, надо отдать ему должное, сохранил невозмутимость.

— Твой отец прилетает?

— Да, сегодня ночью. Говорит, хочет быть рядом, если дело пойдет дальше.

— И это правильно. Теперь еще сильнее хочу с ним познакомиться.

Он отправился на кухню, оставив Нику заканчивать макияж, а через минуту умопомрачительно запах кофе. Ника с удивлением отметила, что всё-таки очень хочет есть.

Когда она вошла в комнату, Света уже не спала, но всё еще валялась под одеялом.

— Ой, привет!

— Привет. Ты как? В норме?

Света села, кутаясь в одеяло.

— Нифига я не в норме. Сижу тут, от скуки вою: тебя забрали, Юрис козел, ноут и телефон увезли. Пришлось Таллию росичать в дверь вместо будильника. Даже маме не могу позвонить! Она там точно с ума сходит, уже, небось, всю родню наогиняла. Еще и мышцы после вчерашней тренировки болят.

Ника села на кровать рядом с ней.

— Можешь позвонить маме с моего телефона.

— Так я номер не помню.

— А если поискать общих знакомых в инстаграме и спросить у них?

Света изумленно посмотрела на нее.

— Блин, я даже не подумала.

Ника открыла инстаграм и протянула ей телефон.

— Держи.

— Спасибо! Ника, ты человек. — Света уткнулась в экран, а потом спохватилась: — Ой, ты сама-то как? Как допрос? Тебя отпустили? А что это была за кровь?

Старая-добрая Света — миллион вопросов одновременно.

— Сама нормально, отпустили, про кровь пока не ясно. Ждем экспертизу.

— Я уверена, что это какая-то фигня. Не может это быть кровь Федерики! Потому что если в добавок ко всему окажется, что ты убийца, то ну его нафиг этот Стамбул. Одни разочарования.

Она снова уткнулась в телефон, а Ника подошла к почти собранному чемодану и поймала себя на том, что улыбается. Умеет Света поднять настроение своей искренностью и простотой. Если окажется, что она убийца, то действительно, ну его нафиг этот Стамбул. В таких людях разочаровываться особенно больно.

Ника проверила шкаф, собрала с туалетного столика остатки косметики, сложила в чемодан и застегнула замок. Подумать только, если бы вчера не явилась Катрин, она бы закончила сборы: упаковала кроссовки, и никто никогда не заметил бы то пятно. Так бы и ходила с ним, ни о чем не подозревая.

— Написала тете Лизе, надеюсь, она в запросы посмотрит. Но я ей и коммент подостоавила. Ща, ещё Маринке напишу, это сестра двоюродная.

Ника запоздало подумала, что беспечно отдала телефон и даже не следит, что Света там делает. А если кроссовки — ее рук дело и прямо сейчас она оставляет новые улики? Ника подошла ближе и заглянула в экран — Света действительно писала сообщение. Черт, так и до паранойи недалеко.

— Готово. — Она вернула телефон. — Скажешь, когда кто-нибудь ответит?

— Конечно. Свет, ты случайно не знаешь, кого вчера еще допрашивали?