Стамбул. Сказка о трех городах

Кемаль Ататюрк говорил, что народ, не знакомый со своей историей, непременно исчезнет. Эти его слова увековечены в Военном музее Стамбула{955}. Все, в чьих руках когда-либо была власть над Стамбулом – фракийцы, греки, персы, римляне, византийцы, латиняне, османы, британцы и турки – прибывали сюда с целью торговать товарами, политическими убеждениями, людьми или идеями. Так что невидимые связи, благодаря которым Стамбул становится мощным городом и мощной идеей, разрушить очень непросто. Этот город живет и как таковой, и вне своих физических границ.

В Кавале, остановочном пункте на Эгнатиевой дороге, сожженном норманнами-христианами и захваченном османскими турками, стоит огромный красно-желтый дорожный знак с византийским черно-белым орлом. Он горделиво указывает путь не в Стамбул, а в Константинополь. На дивных фресках монастыря Хумор (что стоит в Румынии, а раньше принадлежал Молдавии, и был восстановлен в 1530 г.) осада Константинополя 1453 г. изображена в одном ряду со сценой Страшного суда и гимном Богородице, написанным по мотивам гимна патриарха Сергия в благодарность Деве Марии за спасение Константинополя в 626 г. Есть и другие атавизмы: например, в общине монахов на горе Афон, которые и по сей день живут в призрачном мире, придуманном монахами Студийской обители. Греческая кухня, в основном, берет свое начало в Малой Азии. На островке Сифнос вас охотно препроводят к любовно сооруженной модели судна, подвешенной к крыше церкви Хрисопиги (сама церковь расположена на скалистом мысе, выступающем в море) – в память об одном мусульманине, чей корабль пошел ко дну у берегов острова, но Богородица спасла ему жизнь.

В безлюдной таверне на пляже Витали на Андросе, одном из Кикладских островов, куда добраться можно по разбитым дорогам с крутыми поворотами и самодельными знаками, молодой официант-грек подает мусаку и imam bayildi, щеголяя вытатуированным на плече двуглавым византийским орлом. Это патриотичное, хоть и бессмысленное, буйство красок предупреждает: греческий город, Константинополь, все еще по полному праву принадлежит ему.

Сегодня владения забаррикадировавшегося патриарха в Стамбуле (он все еще патриарх Нового Рима) занимают едва ли одну пятисоттысячную долю территории Византийской империи в эпоху ее расцвета (при османах греческая православная церковь сохранила за собой земли на территории Османской империи){956}, но богатая история «города благоденствия» вынесет все.

В 2007 г. я отплыла из Афин мимо островов Идра и Порос к южной части материковой Греции. Я искала человека, визитная карточка которого гласила просто: «Николай Романов, русский князь». Мы с князем поговорили о якобы принадлежавшем его бабушке поместье на Черном море и о том, правда это или нет, что Николай – последний из живущих императоров. Старый князь рассказал, как его дядя сидел под домашним арестом в Париже, рисуя в качестве терапии православные иконы. Князь Романов – этот выживший осколок Новой Римской империи, дома окруженный изображениями двуглавого орла, чей образ зародился на хеттских равнинах, впоследствии вернувшись в Византий на римском штандарте – признался, что умрет счастливым, если узнает, что есть возможность сменить полумесяц, венчающий Айя-Софию, на православный крест. Этот город, который сегодня зовется Стамбулом, на просторах воображения всегда находил не меньший отклик, чем в реальной истории.

История Стамбула еще не окончена, и если говорить об историческом прошлом, то нас ждет еще много открытий. На греческих, римских, византийских и османских археологических площадках в Леванте и на Среднем Востоке раскопкам только еще предстоит начаться. Во время строительства электростанции в районе Силахтарага на Золотом Роге в 1949 г. была обнаружена выполненная из черного и белого мрамора сцена древнегреческой битвы между титанами и богами: религиозная скульптура, отмечавшая место, где, по преданию, родился Визант.

Николай Артамонов, предположительно сын русского военного атташе, который нанял убийцу эрцгерцога Фердинанда, сделал в 1930–1940-х гг. прекраснейшие черно-белые фотопортреты Стамбула. На этом снимке, сделанном в 1955–1960 гг., – рабочий, восстанавливающий купол мечети Сулеймание

В 1960-х гг. вспыхнувшие на Босфорском проливе страшные пожары (возникли они из-за транспортировки углеводородов, которые были нужны Европе и Америке и перевозились по проливам на курсировавших с севера на юг и обратно новых супертанкерах) напомнили картину, открывшуюся здесь 1500 лет назад, когда византийцы бросили в бой «греческий огонь». В 1960-х гг. отдельные очаги возгорания не могли потушить по несколько дней. Эти густые черные облака были словно дымовые сигналы, возвещавшие вступление в новый мир.