Стамбульский бастард

– Прости, не могу не смеяться над иронией судьбы: из всех моих знакомых именно Барон Багдасарян – самый лютый ненавистник Турции и турок.

Ночью, когда все женщины в доме уснули, Армануш, как была в пижаме, выскользнула из постели, зажгла тусклую настольную лампу и, стараясь не шуметь, включила свой ноутбук. Ей раньше и в голову не приходило, что выход в Интернет сопряжен с таким множеством звуков.

Она набрала номер, нашла сетевой узел и ввела пароль для входа в «Кафе Константинополь».

Где ты была? Мы так волновались! Как ты?

Ее засыпали вопросами, и Мадам Душа-Изгнанница ответила:

Все в порядке. Но мне так и не удалось найти бабушкин дом. На его месте теперь какая-то страшная новостройка. Нету. Исчез бесследно. И о жившей тут в начале двадцатого века армянской семье тоже не осталось ни свидетельств, ни воспоминаний.

Ох, дорогая, мне так жаль! Когда возвращаешься?

– отозвалась Леди Павлин-Сирамарк.

Я побуду здесь до конца недели. У меня настоящее приключение. Город очень красивый. Он чем-то напоминает Сан-Франциско: горбатые улицы, вечно стелется туман, и дует ветер с моря, а в самых неожиданных местах натыкаешься на каких-то неформалов. Это урбанистическая головоломка. Это больше, чем один город, это словно несколько городов в одном. И между прочим, потрясающая кухня. Рай для всякого армянина.

Армануш остановилась, в ужасе перечитала напечатанное и поспешно добавила:

Ну, в смысле еды.

Э-ге-ге, Мадам Душа-Изгнанница, ты же была нашим военным корреспондентом в тылу врага, а сейчас сама говоришь, как турчанка. Неужели ты отуречилась?

Так написал Анти-Кавурма.

Армануш перевела дыхание.

Совсем напротив. Я никогда не ощущала себя армянкой так сильно, как сейчас. Понимаете, мне надо было приехать в Турцию и пообщаться с турками, чтобы прочувствовать свою армянскую природу.

Я живу в очень интересной семье, они немножко чокнутые, хотя, возможно, все семьи таковы. Но тут довольно сюрно. Вся их жизнь основана на совершеннейшем абсурде. Я словно попала в роман Маркеса. Одна из сестер – мастер по татуировкам; другая – гадалка; третья – преподавательница отечественной истории; а четвертая – чудаковатая старая дева или просто стебанутая по полной программе, как выразилась бы Асия.

Асия? Кто такая Асия?

– тотчас задала вопрос Леди Павлин-Сирамарк.

Это хозяйская дочь. Девушка с четырьмя матерями, но без отца. Большая оригиналка, яростная, язвительная и остроумная, из нее получился бы отличный персонаж Достоевского.

«Где же Барон Багдасарян?» – недоумевала про себя Армануш.

Мадам Душа-Изгнанница, а ты разговаривала с кем-нибудь о геноциде?

– поинтересовалась Жалкое Сосуществование.

Да, пару раз, но это так сложно. Мои слушательницы были полны искреннего участия, но не более того. Турки не воспринимают прошлое. Для них это все происходило совсем в другой стране.

Если даже женщины на большее не способны, то уж на мужчин надеяться не приходится.

Это вклинилась Дочь Сапфо.