Стамбульский реванш

– Что, думала обвести меня вокруг пальца и у меня за спиной крутить роман с моим же братом? – ревел Джан, рыская вокруг. – Сколько раз ты с ним встречалась после нашей свадьбы? Признавайся!

Приняв решение, Виктория дождалась, пока Джан отойдет подальше и тихонько выскользнула из кустов, на всякий случай прихватив с собой тяжелую толстую палку. Она надеялась, что отбиваться ей не придется, и все-таки запастись оружием стоило.

Под ногой треснула сухая ветка, Джан повел головой и заметил Викторию.

– Ах вот ты где? – рявкнул он. – Ну что же ты, родная, иди к любящему мужу!

Виктория, собрав все силы, бросилась в ту сторону, где остались их вещи. Добраться туда по той же тропе у нее не вышло бы, этот путь отрезал догонявший ее Джан. И она решила попробовать обойти с другой стороны – там, где узкая дорожка вилась по самому краю серпантина.

Одной рукой держась за шероховатый, поросший ползучими растениями каменный склон, Виктория, задыхаясь, пробиралась над пропастью. Бежать здесь, конечно, не получалось, и вскоре Джан настиг ее. Перехватил, притиснул к горному уступу.

– А ведь я полюбил тебя, – простонал он, заглядывая ей в лицо. – По-настоящему полюбил. А ты…

– Милый, ну что ты, – вложив в дрожащий голос всю нежность, обратилась к нему Виктория, как к развоевавшемуся ребенку.

Вот так, усыпить его бдительность, а потом… Джан обхватил руками ее шею – то ли страстно обнимая, то ли пытаясь задушить. По красному лицу его струился пот, взмокшие волосы прилипли к вискам.

У Виктории потемнело перед глазами, в воздухе заплясали «мухи», зазвенело в ушах.

– Отпусти меня, любимый, – прохрипела она, чувствуя, что еще немного – и потеряет сознание. – И все будет хорошо, у нас все будет хорошо.

Джан недоверчиво глянул на нее, но ослабил хватку. И Виктория, воспользовавшись долей секунды, замахнулась и изо всех сил ударила его палкой по виску. На это усилие ушли последние остатки воздуха, что еще были у нее в легких. Она успела услышать только сдавленный хрип Джана, ощутить грохот сорвавшихся в пропасть камней, а затем все померкло.

Приходила в себя Виктория медленно. Поначалу не могла понять, почему ей так холодно и все тело ноет, словно после тяжелой тренировки в спортзале. Приоткрыла глаза, увидела качающуюся перед лицом травинку. Ощупала пальцами ссадину на щеке.

Потом, обнаружив, что лежит на самом краю вьющейся по горному склону тропинки и нога ее свисает над пропастью, откатилась в сторону. Опираясь руками о камни, села, огляделась вокруг. Начинало темнеть, вокруг уже сгущались серые зимние сумерки. Джана нигде не было, лишь на шипах ползущей по уходящему отвесно вниз склону горной колючки болтался его полосатый шарф.

6

– Значит, вы утверждаете, что потеряли сознание?

Стамбульский следователь смотрел на нее, не мигая. Лицо у него было немолодое, усталое, изборожденное длинными глубокими морщинами. Но глаза, темные, цепкие, горели огнем.

– Я… Да, я, видимо, упала в обморок. По крайней мере, я ничего не помню…

Допрос, начавшийся в два пополуночи, продолжался уже несколько часов. В висках у Виктории гудело, голова тяжело клонилась на грудь. Больше всего ей сейчас хотелось упасть куда-нибудь – хоть на плиточный пол участка – и уснуть. Она несколько раз набирала номер своего адвоката, но та не отвечала. Должно быть, спала, вырубив телефон.

– Интересно…

Следователь придвинул к себе клавиатуру компьютера, напечатал что-то. Затем потер лоб и снова вперил в Викторию пронизывающий взгляд.

– И сколько же времени вы пролежали без сознания?

– Я уже говорила, я не знаю, – с раздражением произнесла Виктория. – Наверное, долго. Когда я пришла в себя, начинало темнеть.

– Вы попытались после отыскать вашего мужа? – Следователь сложил руки на груди и откинулся на спинку кресла.

– Н-нет… – не сразу ответила Виктория.

– Почему? – поднял брови он.

– Я… я была в шоке.

Виктория зажмурилась от нахлынувших воспоминаний. Перед глазами всплыло красное, искаженное яростью лицо Джана. Его губы, выплевывающие оскорбления. Крупные руки, сжимающие ее шею.

– Я очень испугалась. Он напал на меня и… У меня в голове была только одна мысль: «Бежать, спасаться…»

Следователь покивал.

– И что же вы сделали дальше? После того как пришли в себя?

– Я добралась до нашей стоянки, села в машину и поехала в деревню, где мы остановились.

– Вот как? То есть вести машину вы были в состоянии? А попытаться найти мужа – нет?

– Послушайте! – Виктория сжала пальцами виски, пытаясь унять головную боль. – Я вам уже объясняла: мой муж набросился на меня, пытался ударить, задушить. Я была в панике…

– Я понял. Вы очень настойчиво мне это объясняли, – усмехнулся следователь и внес еще какие-то пометки в документ, открытый на компьютере.