Стамбульский реванш

Предположить, что прошедший огонь и воду турецкий делец, вероятно тесно связанный с преступным миром, не слышал о злоключениях своей знакомой русской писательницы, было трудно.

– Почему же? – веско произнося каждое слово, ответил Мустафа. – Я слышал, что вы не слишком удачно вышли замуж. Но на свадьбу вы меня, несмотря на нашу старую дружбу, не пригласили. И после за советом не пришли. А привычки верить слухам я не имею.

Виктория почувствовала, как невольно заливается краской. Надо же, а она думала, что давно разучилась смущаться. Видимо, было в Мустафе что-то настолько сильное, могучее и солидное, что заставляло даже взрослую опытную женщину чувствовать себя рядом с ним нашкодившей школьницей.

– Простите меня, Мустафа-бей. Вы совершенно правы, это было не по-дружески с моей стороны. И я сама не могу понять, почему так поступила. И все же теперь я здесь и прошу вашей помощи, – кротко признала она.

Мустафа медленно кивнул. Затем перевел взгляд в сторону, на Асю. И Виктории показалось, что в глазах его, глубоких, умных, мелькнуло что-то. Будто резкая вспышка на мгновение бликами отразилась в зрачках и тут же погасла. Однако от внимания писательницы, настолько привыкшей придирчиво следить за поступками и эмоциональными реакциями людей и теперь делавшей это просто машинально, по инерции, этот мимолетный отблеск не укрылся.

– А кто же ваша загадочная спутница? – спросил тем временем Мустафа.

– Это моя подруга Ася, – представила Виктория. – Подруга по несчастью. И ей тоже необходима помощь. Если бы вы согласились нас выслушать…

Ася тем временем выступила вперед. И, в одну секунду превратившись из никогда не унывающей находчивой девчонки в трогательно беззащитную принцессу, произнесла:

– Умоляю, сжальтесь над попавшими в беду женщинами, дайте нам кров, хотя бы на одну ночь. И Аллах не забудет вашей доброты, а я навсегда останусь вашей должницей, – срывающимся, слабым голосом произнесла Ася.

Именно тогда Мустафа и «поплыл», отметила Виктория. Куда только исчез угрюмый хозяин дома, намеревавшийся для начала устроить им строжайший допрос, а уж потом решать, давать ли беглянкам кров. Поспешно шагнув вперед, он подхватил едва не падающую с ног Асю под руку и уже с куда большим участием и сочувствием пробасил:

– Милая моя, да вы же на ногах не держитесь. Что же вы сразу не сказали. Проходите, проходите. Умойтесь, поешьте, отдохните с дороги. А после мы обо всем поговорим.

– Благодарю вас. Вы добрый человек, – простонала Ася.

Опираясь на руку Мустафы, она двинулась вслед за ним к ведущей на второй этаж мраморной лестнице. Но на ходу все же успела обернуться и подмигнуть Виктории хитрым блестящим глазом.

– А ты, оказывается, гениальная актриса, подруга! – с невольным восхищением произнесла Виктория, когда они с Асей остались вдвоем.

Мустафа, снова кликнув горничную, велел ей проводить женщин в комнаты для гостей и снабдить всем необходимым. И теперь, оказавшись в роскошной спальне с широкой кроватью, застеленной благоухающим лавандой бельем, они все никак не могли освоиться и поверить, что безумная гонка, продолжавшаяся последние два дня, окончилась.

– О, ты еще и половины моих талантов не знаешь, – хохотнула Ася. – Чур я первая в душ.

Она подхватила один из белых махровых халатов, сложенных на кровати, и направилась к двери в ванную. И у входа обернулась:

– А знаешь, он мне правда понравился. Сразу видно, порядочный мужчина.

– Если мои догадки верны, этот порядочный мужчина – прожженный мафиози, – хмыкнула Виктория. – И еще неизвестно, не вызывает ли он прямо сейчас, пока мы тут расслабляемся, полицию.

– Да брось, госпожа писательница, – весело отмахнулась Ася. – Ты ведь у нас инженер человеческих душ. Ты не привела бы нас сюда, если бы не была подспудно уверена, что он нам поможет.

– Вот и проверим, – неопределенно отозвалась Виктория.

Ей тоже хотелось верить в собственное умение разбираться в людях. Однако в случае с замужеством оно ее подвело…

Теперь, отдохнувшие, отмывшиеся и перекусившие яствами, которые приготовили для них слуги Мустафы, они сидели в небольшой уютной гостиной. В камине тихо потрескивал огонь, смутные тени от пламени плясали на полу. Свою историю Виктория уже поведала и по лицу сдержанно кивавшего на ее слова Мустафы поняла, что он, разумеется, давно был в курсе. Несколько уточняющих вопросов, пара комментариев, и хозяин дома обратил все свое внимание к Асе.

Ее печальную историю Виктория знала. Но в тюрьме Ася поведала ее сдержанно и без подробностей. И потому сейчас, когда подруга снова «включила» драматическую актрису, рассказывала эмоционально и с деталями, Виктория слушала ее, как в первый раз.

– Я выросла на Кавказе, в Чечне, – повествовала Ася.