Стамбульский реванш

Единственный, кто нарушает этот слаженный хор безвкусицы, это актер Альтан… исполнитель роли Гумберта. Не покривив душой можно сказать, что на сцене он великолепен. Ни грамма фальши, очень точное попадание в образ. Тем ярче и непростительнее воспринимается его извращенная страсть. И тем острее встает вопрос: не в том ли был и режиссерский замысел спектакля? Намеренно смазать и удешевить всю постановку, чтобы сосредоточить все внимание зрителя на больном, порочном негодяе-растлителе?

Кто ответит за развращение наших детей, младших братьев и сестер? И неужели общественность и дальше будет молчать?»

Предваряла статью яркая, сразу притягивающая глаз карикатура. Сцена театра изображена была на ней как арена цирка. Все задействованные в спектакле актеры выведены в роли клоунов. Дебелая Лолита в детских гольфиках, натянутых на гипертрофированно полные ноги, и с крапчатым гигантским бантом на голове, разъезжала по сцене на самокате. Куилти с клоунским носом и в огромных башмаках проливал потоки слез, держась за круглый живот. Шарлотта Гейз жонглировала пачками купюр, очевидно, отнятых у доверчивых зрителей. А посреди всей этой вакханалии на воздушном шаре парил Альтан-Гумберт, с выбеленным лицом, трагически сведенными намалеванными бровями и в скоморошьем колпаке. Художнику удалось удивительно передать сходство с реальным актером, но так усугубить все его характерные черты, что вид у Гумберта получился нелепым и зловещим одновременно.

Виктория снова пролистала все открытые на экране компьютера вкладки. Когда-то, заразившись идеями личностного роста, она прошла онлайн-курс по продвижению контента в соцсетях. И теперь вынуждена была признать, что ее дипломная работа хоть и опоздала на пару лет, однако удалась на пять с плюсом. Спектакль «Лолита» был отыгран уже четыре раза. И за это время статья, написанная ею в ночь премьеры и снабженная иллюстрацией Аси, обошла весь турецкоговорящий интернет. Сначала мелькала в фейсбуках и инстаграмах деятелей культуры. В них Виктория и не сомневалась, эти стервятники, оскорбленные чужим успехом, просто обязаны были накинуться на любой плохой отзыв о нашумевшем спектакле. Затем статейка разбрелась по блогам просто модных личностей, считающих себя обязанными следить за всеми новинками в области искусства. Скандал ширился, рос, обрастал подробностями. И вот теперь о неком полупорнографическом спектакле, с оскорбительными целями поставленном некой группой злоумышленников, говорили буквально все. Мамаши несовершеннолетних дочерей бились в конвульсиях, утверждая, что режиссер напрямую призывает к совращению их крошек. Тут же подняли и сплетни о личной жизни Альтана, принялись со смаком перетирать скользкие подробности, выискивать, не было ли среди многочисленных пассий Альтана малолетних.

Худрук театра сначала гордо молчал. Затем дал интервью, в котором попытался объясниться. Но это привело только к новому витку шумихи. Папарацци объявили на Альтана настоящую охоту. Подкарауливали его на выходе из дома, снимали каждый шаг. Как Виктория и ожидала, все те дамочки, что еще недавно признавались актеру в любви, теперь охали и ахали: «Как же так? Поверить не могу, что он оказался таким гнусным типом. Так умело маскировался под порядочного человека».

Всего этого, впрочем, было недостаточно. Громкая склока могла пойти спектаклю только на пользу. Пора было наносить следующий удар, также заранее подготовленный Викторией совместно с Мустафой. Сегодня с утра у театра собралась толпа негодующих. Костяк ее был сформирован заранее, оплачен и снабжен транспарантами с броскими лозунгами. Остальные присоединились сами. Зеваки, распаленные скандалом бывшие фанатки и обычные любители поучаствовать в любой шумной заварушке.

– Позор! Позор! – скандировала толпа. – Требуем запретить спектакль! Прекратите развращать нашу молодежь!