Стань для него единственной

свободу! Свободу, которая даст ему возможность любить, обладать,

подчинять.

– Прости милый, но у меня другие планы. Сегодня я буду умелой, опытной

наездницей. Я возьму тебя под полный контроль, использую твой

темпераментный нрав по полной. Буду наслаждаться и мягкой манежной

выездкой и, натянув удила, пущусь в бешеный галоп. Вот мой план!

Поэтому либо ты беспрекословно подчиняешься мне, либо я заставлю

тебя это сделать. Выбор за тобой, милый.

Произнеся это и глядя на очумевшего от моих слов Костю, я села на край

кровати и, взяв кусочек льда, стала нежно водить по его губам,

подбородку, соскам. От холода соски стали крупными, твёрдыми,

возбуждёнными. Его губы и без того чувственные, сладкие, эротичные от

кубика льда стали пунцовыми, горячими, страстными… Я стала целовать

его губы, глаза, гладко выбритый с одной стороны и колючий с другой

подбородок. Ещё секунду, и я уже сидела на нём. Нет, это была не

классическая поза наездницы, я села выше, гораздо выше. Каких-то десять-

пятнадцать сантиметров отделяли его глаза, рот, язык от моей

красавицы. Она была так возбуждена, влажна и сексуальна, что Костя,

устремив на неё взгляд, шёпотом произнёс: «Я хочу её».

В очередной раз мучая и возбуждая его воображение, моя ладонь

опустилась вниз. Я стала ласкать себя, то смыкая, то размыкая пальцы,

то открывая, то закрывая щёлочку. Средний пальчик без труда нашёл

маленький, совсем крохотный бугорок, который от нескольких

прикосновений буквально свёл меня с ума. Пальчик сам скользнул внутрь,

начав мелко и быстро вибрировать. Я вводила его то глубоко, то,

наоборот, нежно касалась подушечками пальцев клитора. Моя рука

потянулась к выключателю настольной лампы.

Тихий щелчок, и в номере стало темно. Совсем темно. Темно и тихо. Я

сидела на Костиной груди, подо мной билось его сердце. Его бешеный стук

входил в меня снизу, пронизывая всё тело импульсами страсти и любви,

снося голову. Нащупав в темноте спинку кровати, я обхватила её руками и

подала своё тело вперёд. Чуть коснувшись его подбородка клитором,

я сделала несколько лёгких круговых движений, подалась чуть вперёд.

Теперь наши губы слились: его горячий рот, язык ждали, жаждали этого

момента, этих ласк, этого вкуса, дурманящего запаха.

Сегодня я была дирижёром, доминантой, наездницей, хозяйкой положения.

Сейчас я его трахала. И меня это сильно возбуждало, заводило, сводило с

ума! Пальцы моей руки с силой обвивали холодную спинку кровати. Вторая

рука с растопыренными пальцами нырнула под Костин затылок. Я

привстала на колени, мои движения становились всё более настойчивыми,

целеустремлёнными, всё более приближая меня к оргазму. «Ещё, ещё», –

то ли шептала, то ли кричала я в темноте, всё сильнее сжимая свою

ладонь в Костиных волосах, прижимая его голову к себе. От сладкой боли

Костя открыл рот, движений его губ, горячего языка было достаточным,

чтобы от моего крика в ночи проснулись соседи за стеной. Оргазм

был потрясающим! Совершенно новые, незнакомые ощущения.

Не имея сил и желания двигаться, в полном изнеможении я стала

медленно сползать вниз, пока моя голова не улеглась на его груди. И хотя

оргазм получила я, но его сердце стучало так же учащённо, как и моё. Я

нежно массировала его плечи, мышцы рук, запястья, чувствовала

пульсацию вен… В полной темноте мои губы находили то его гладко

выбритую щёку с одной стороны, то слегка колючую, но такую знакомую,

родную с другой. Меня до сих пор не покидал вопрос: «Как всё это он

придумал? Как всё продумал и выстроил?» «Да, Катя, ты повелась на это.

Ты была готова отдаться им двоим, ведь это так?» – задавала я себе

вопрос. В темноте моя рука нашла выключатель ночника. Мягкий неяркий

свет выхватил из темноты Костино лицо. От неожиданного света он

закрыл глаза, и лишь ресницы мелко вздрагивали, прося продолжения.

Слегка приподнявшись на руках, я поднесла свои соски к его губам. Горячие,

влажные губы, язык стали жадно ласкать мою самую эрогенную зону, мои

соски. Он то чуть прикусывал их, вызывая сладкую боль, то нежно ласкал

кончиком языка, то покрывал всю грудь поцелуями. Иногда я, поднимаясь

выше, как бы играя, отбирала у него наслаждение. Возбуждёнными

сосками проводила по его губам лицу, глазам… Ещё секунда, и его губы

вновь с силой обхватывали мои соски, вызывая неземное наслаждение!

– Ой, – тихо и неожиданно вырвалось у меня.

Его горячий, упругий, по-прежнему не удовлетворённый фаллос остановил

моё сползание вниз. В сознании схватились два желания: немедленно

оттолкнуться руками от его груди, и через секунду, откинувшись назад

сидеть на нём, испытывая оргазм за оргазмом, или продолжить начатую

игру. Как бы ни было велико искушение и желание первого, но я выбрала

второй вариант. Чуть привстав на колени, слегка касаясь своей щёлочкой

его головки, я преодолела препятствие, двигаясь назад, покрывала

Костино тело поцелуями. Я любила целовать его плоский, прокаченный

живот: каждый кубик, каждый сантиметр… Где-то совсем рядом был его

член. Я чувствовала его пульсацию, его запах. Это был мой десерт. И как

бы не тянуло меня насладиться им немедленно, я нашла в себе силы