Стань моей куклой

Саша развернул подбородок к окну, скрытому темной шторой, через которую не проникал свет в помещение. Видимо, в кромешной темноте Саша прятался от бывших дружков.

Я в ужасе прикрыла рот, чтобы нечаянно не простонать.

— Сааааш, что это? — пальцем дотронулась до его подбородка. Точнее только прикоснулась, как парень мотнул головой, запрещая дотрагиваться.

От ямочки под ухом, вдоль челюсти под подбородком и до другой ямочки под ухом — линия тонкого пореза. Светлый неровный рубец, словно кто-то хотел срезать лицо.

— Кккто? Кто это сделал?

— Я уродлив? — теперь улыбнулся, от чего еле заметный шрам растянулся сильнее.

— Нет. Ты, как и был, красавчик, — натянула дрожащую улыбку. Сейчас эмоции плохо поддавались, не удавалось справиться.

— Джокер. — Саша запоздало ответил на прежде заданный вопрос. Скинул мою руку, которую держала на его колене. Ноги поджал к груди, обнял их и начал раскачиваться, как безутешный ребенок. Я пыталась прикоснуться к нему, а он постоянно сбрасывал пальцы, словно ему неприятны прикосновения.

— Это из-за меня? Да? Джокер узнал про нас? Прос… — хотела извиниться. Вряд ли здесь поможешь извинениями. Это из-за меня. Я же подошла к Саше, захотела познакомиться с мальчиком, который дважды помог.

— Это не из-за тебя. Правила такие: «Я не должен с тобой встречаться, не пристало бедному встречаться с богатой девочкой». Таких называют альфонсами.

Глаза у него страшные, блестели нездоровым блеском, красные капилляры проступили на белках глаз, словно мало спит или много употребляет алкоголь. И смотрел на меня с горечью. А я чувствовала ответную вину и горечь во рту от осознания, что это я вошла в его жизнь и всё испортила.

— Я поступил в университет!!! Представляешь… у меня был шанс на нормальную жизнь. Один шанс на миллион. При поступлении все абитуриенты проходили медицинский осмотр. Обязательно условие — нормальная внешность, никаких уродов, косоглазых, кривых, потому что эта самый-самый элитный университет. Нельзя оскорблять плохим видом сильных мира сего. Зачем им теперь уродец? Они теперь откажут. Понимаешь…  меня отобрали! Меня! — стукнул сжатым кулаком по груди. От каждого стука я ощущала удар на себе. Стук по его груди и в ответ внутри под ребрами всё сжималось в тугую проволоку и доставляло постоянную нарастающую боль.

— С тобой все нормально, — потянулась к его щеке, а Саша не позволил. Отвернулся к грязному, давно немытому окну с темными шторами, не пропускающими дневной свет в комнату. Будто мой вид омерзителен, противен или прикосновения ядовиты, опасны.

— Отрасти небольшую щетину и не будет видно. Ты такой же, какой и был. Красивый!

Саша отрицательно покрутил головой, не соглашаясь с мнением, отрицая очевидные вещи. Вновь продолжил:

— Это был шанс выжить. Вытащиться из этого дерьма. Блатной университет, я прошел по жеребьевке из пяти тысяч бедняков по всему миру. В сентябре я должен был туда уехать!

Даже не рассказал об университете. Планировал уехать через полгода в другой город, а меня не спешил предупреждать. Наверное, не столь важна и без меня неплохо проживет.

— Ты не урод, — вновь сделала попытку уговорить. Доказать. А он крутил головой в разные стороны и отталкивал руку.

Я подсаживалась ближе, дрожащими руками цеплялась в его штаны или футболку, тянула парня за плечи, пыталась встряхнуть. Придать бодрости.

А Саша как маленький отнекивался. Совсем как в детстве, когда над ним издевались и был такой же зашуганный. В норе дома, спрятанный ото всех за закрытыми шторами.

Он же сейчас вечно смеется, как глупый мальчишка, всегда выглядит довольным и веселым. Сыпет шутками даже, если те неуместны. Может сказать любую ересь, а потом посмеяться над глупостью. А сейчас побитый пес, которого загрызла своя же стая.

Мне не хотелось видеть его «слабым», но приятно, что позволил увидеть себя таким.

— Кому я нахер нужен без образования, без денег, и без рожи с матерью-алкоголичкой? А, богатая девочка, скажи кому?

— Прекрати паниковать! — вновь встряхнула за плечи. Надавила сильнее на его грудь, прижимая парня спиной к дивану. Перекинула ногу и села ему на живот. Заставила парня лежать подо мной и не двигаться. И заткнуться!

— Ты нормальный! Шрама почти не видно! Никто не увидит. Щетину отпусти — и станет не заметно. Поступишь, куда тебе надо. Уедешь осенью, — я проглотила слова, что уедет и забудет обо мне. — Выучишься…

Саша покорно замолчал, улегся и покорно лежал, пока вжимала его в диван и весом тела, и ладонями.

— Через пять лет станешь умным и взрослым, пойдешь работать и переедешь на богатую половину. Женишься и нарожаешь кучу детишек.

Последнее произносила более тихо, потому что Саша прекратил паниковать и смотрел сосредоточенными голубыми глазами, в глубине которых появилось спокойствие и немного уверенности. Зародилась капля надежды на неплохое будущее.