Стань моей куклой

— Знакомство с билетом в жизнь… — ребята опять почему-то с трудом сдержали улыбки. — Хотят с вами познакомиться поближе.

В результате, подняли двух девочек с темными волосами.

— Никого с длинными больше нет? — вновь поинтересовались.

Студенты искоса поглядывали на меня. С намеком, чего сидишь и не идешь? А у меня в голове трезвонил неприятный звонок. Что могло от меня (надеюсь, все же не меня) понадобиться двум парням?

Мне не нравилось это событие. И не нравилось непонятное знакомство.

Билет в жизнь, понимаешь ли?! Не собираюсь ни с кем знакомиться, если это не ректор университета или преподаватель.

Парни — богачи с двумя девушками некоторое время понаблюдали за остальными, примеряясь, оценивая темноволосых студенток. Любопытный взгляд на мне ощутимо остановился, но через несколько томительных секунд, больше похожих на вечность, продолжил осмотр девушек. Я глубоко выдохнула, осознав, что спасена. Может я преувеличила степень опасности, но с недавних пор по любому опасному звонку интуиции, я к ней прислушивалась. Однажды была обманута по наивности, теперь тщательно присматривалась к каждому человеку и к любым странностям. Возможно я стала слишком мнительная и ощущение, что я старуха, прожившая не одну жизнь. Одногруппники не сдали меня, за что огромное спасибо. Все-таки полтора года бок о бок, учились и проходили «кровавые» последние экзамены, которые превратили нас в бестелесных призраков — почти не спавших, не евших, а непрерывно изматывающих себя учебой.

* * *

В два часа дня после третьей пары порядком измученные жарой (физически не успели настроиться на новый климат) плелись по аллеи мимо буйно растущей вишни, пока без плодов, но с красивыми нежно-розовыми лепестками. Дружной компанией выбрали на карте университета для обеда белый огромный шатер — один из тематических ресторанов, вокруг которого обнаружили множество студентов. Еще бы обед!

Мы с девочками ютились в конце. Первыми, отогнув белый полог — вход, зашли наши немногочисленные парни в количестве пяти штук. Я прежде не задумывалась, насколько мала их численность по сравнению с девушками.

Полог шатра сильнее открылся, оттуда же «выплюнули» нашего Марка, словно его кто-то толкнул и тот упал на асфальт. Одногруппник встряхнул темными кудряшками, рукой закрыл лицо и протер переносицу. Будто пес, очухавшийся от воды.

— Нищенское дерьмо! — из полога шатра вышел один здоровяк, руки как три мои, рост под два метра, форма здоровенного медведя. Кудрявые непослушные волосы, плавно переходящие в бакенбарды и бороду. Здоровяк скрестил могучие руки на груди, дождался, пока упавший Марк поднимет затравленный взгляд и произнес. — Ты отдавил мне ногу!

Выставил волосатую ногу в буром сандалии.

— Лизать, шавка, пока не заблестит вновь от твоего языка!

Вся удушающая жара мигом напала, вновь захватила дыхание, скрутила тело! Молниеносный удар мурашками прошел по коже от этих грязных слов. От мерзости, только от пустого набора букв, а что было бы если бы увидела наяву. Невольно охнула, прикрывая рот ладонями. Они не могут быть настолько мерзкими! Это же смешно! Всего лишь столкнулись в проходе ресторана. Только зверье огрызается друг на друга по подобным вещам.

От звука разъяренного голоса бедняки послушно отскочили от Марка и от входа в тематический ресторан. Любопытные студенты-богачи в предвкушении веселья сделали круг, отрезав нас от одногруппника и возможности к нему пробраться. Я пыталась заглянуть за спины, но Марка на земле не смогла увидеть.

— Бегом! — здоровяк сдавил шею Марка и наклонил к своей ноге.

Ладони поставив на плечи парня перед собой, я попыталась отодвинуть помеху и пройти к Марку. Но парень, развернувшись, пренебрежительно глянул и повел плечом. Скидывая гнусную букашку. Марк что-то шептал здоровяку — слова извинения, сопротивлялся, не выполнял грязный приказ, который даже мысленно звучал страшно. Облизать чью-то ногу…  мне кажется даже изнасилование менее страшно.

Воодушевленных зрителей становилось больше, голосов тоже, но даже сквозь улюлюканье услышала… плач… надрывные нотки в голосе Марка, просившего отпустить или извинить.

Я мычала, пыталась пробраться сквозь неприступную людскую стену перед лицом. Толкалась, но толпа итак подпрыгивала, хлопала, рвалась и не замечала, что я пытаюсь протиснуться. Не пролезть — плотный заслон.

— Его просто изобьют, а если подумают, что ты его подружка, могут по кругу пустить. Ты вряд ли хорошо знакома с методами наказаний! — тихо было сказано на ухо от нашей Саши — спортсменки. Она говорила очень мало, но всегда важные вещи.

Да нет. Саша ошибается. Я знала прекрасно правила существования. В бедном районе много чего повидала, но от этого не легче молчать, пока толпа смеялась над Марком и осознавать, что мы не могли этому противостоять, ведь нас в разы меньше. Здоровяк довольный комментировал происходящее, а студенты злорадно раззадоривали вожака. А меня, как в прошлое окунуло, в тот день четыре года назад, когда бедняки издевались: лапали грудь, изуродовали шубу, а я не могла ничего сделать против толпы.