Стань моей навсегда

- Я уже выхожу, - сказала она брату вместо приветствия. - И я буду готовить спагетти с фрикадельками, - добавила она, поскольку любимым вопросом ее брата был «Что у нас на ужин?».

Эзра рассмеялся, и она отчетливо представила себе его широкую беззаботную улыбку и сверкающие темные глаза. Судя по его добродушным манерам, никто бы не поверил, что он вырос в том же доме, что и она, с той же нерадивой матерью. И что в свои семнадцать лет он уже повидал много такого, чего не следовало бы видеть ребенку.

И хотя у них была общая мать, они не знали, кто был его отцом, равно как и Надиным. Наде скорее повезло бы выиграть в лотерее, чем узнать имя своего отца. У нее и у Эзры были одинаковые карие глаза и схожие черты лица, доставшиеся им от их белой матери. Но смуглая кожа и вьющиеся волосы Нади намекали на то, что ее отцом был испанец или даже представитель другой расы. А волосы Эзры, более темные и сильнее вьющиеся, говорили о том, что его отец был афроамериканцем. Но для Нади это не имело никакого значения. Эзра был ее братом, и они были связаны кровью и общим прошлым.

Она любила его так, словно сама родила его. И с такой же страстью оберегала его.

- Вот видишь? Я даже не поэтому звоню тебе, но мне приятно это слышать. - Он снова рассмеялся, и Надя улыбнулась. - Я не мог ждать до тех пор, пока ты вернешься домой.

Я просто должен был позвонить тебе.

Надя замедлила шаг и остановилась около охранника. Ее сердце екнуло от волнения, а пальцы крепче сжали телефон.

- В чем дело? - выдохнула она.

- Меня приняли! - закричал Эзра. - Меня приняли в Йельский университет!

- О мой бог! - завопила Надя, забыв, где она находится. Охранник приподнял бровь, и она указала пальцем на телефон, который все еще прижимала к уху. - Его приняли в Йельский университет! - пояснила она, лишь ненамного сбавив громкость.

Охранник улыбнулся, и она показала ему большой палец.

- С кем ты разговариваешь? - поинтересовался Эзра. - Только не говори мне, что ты только что сказала совершенно незнакомому человеку, что твоего маленького брата приняли в университет.

- Это не совсем незнакомый человек, - фыркнула Надя, а потом хихикнула. - Ну ладно, почти незнакомый. Но он тоже рад за тебя, Эзра, - пробормотала она. Гордость, радость и всепоглощающая любовь переполнили ее сердце. - Я так счастлива! Так горда! Ты первый человек в нашей семье, который будет учиться в университете. И не просто в университете. В Йельском!

- Это ты должна была бы стать первой, Надя, - сказал он, преданный ей до последнего. - У тебя блестящий ум, и ты могла бы поступить в любой институт, какой тебе понравился бы. Но вместо этого ты осталась дома. Из-за меня.

У нее на глаза навернулись слезы, и она смахнула их рукой. Надя вышла из здания и остановилась на тротуаре. Закрыв глаза, подставила лицо заходящему солнцу. Да, она пожертвовала своей мечтой, заботясь о нем, но не жалела об этом.

-И я снова сделала бы это, - пробормотала она. - А теперь давай рассказывай мне все по порядку.

Эзра прочитал ей письмо из университета, запинаясь от возбуждения.

- И они будут частично оплачивать мое обучение!

- Это поразительно!

Но ее восторг быстро сменился беспокойством. Частичная оплата. Ежегодная плата за обучение в Йельском университете составляла пятьдесят тысяч долларов. Они надеялись, что ему оплатят все обучение полностью. С его оценками это было вполне возможно. Но даже с учетом частичной оплаты ей нужно было бы находить двадцать пять тысяч долларов ежегодно.

- Все нормально, сестренка, - сказал Эзра, словно читая ее мысли. - Это просто большая честь - быть принятым. Я пойму, если у нас нет средств на это. В Чикаго много хороших институтов. И…

- Эзра, - перебила его Надя. - Прекрати. Ты будешь учиться в Йельском университете. Я достану деньги.

- Но как? Если бы ты только позволила мне взять кредит…

- Нет, - решительно сказала она. - Я все улажу, хорошо? Я не хочу, чтобы ты беспокоился. Ты должен сейчас праздновать! Так что забудь о спагетти. Я куплю тебе самую огромную пиццу. Я горжусь тобой. Мои поздравления.

- Спасибо, сестренка. - Он откашлялся. - Я люблю тебя.

Эти слова все еще звучали у нее в ушах, когда Надя повесила трубку. И в то же мгновение ее веселость испарилась, уступив место тревоге.

У нее был лишь один выход, позволявший ей оплатить обучение Эзры и прочие расходы.

Опустив телефон в сумку, она повернулась и пошла назад. Выйдя из лифта на двадцать пятом этаже, она направилась к кабинету Грейсона Чендлера. Его помощницы уже не было, и Надя подошла к дверям кабинета и постучала.

- Войдите.

Услышав глубокий властный голос, девушка почувствовала, как по ее телу пробежали мурашки. Но не от страха или отвращения. Совсем нет. А от возбуждения и порочного предвкушения.

«О боже!» - мысленно взмолилась она.

Ей нужно взять себя в руки, чтобы не броситься ему в ноги и не начать умолять его, чтобы он дотронулся до нее, позволил ей ожить под прикосновениями его умелых рук, заклеймил ее своими поцелуями…

«Ты здесь только ради Эзры», - напомнила она себе.

И, открыв дверь, вошла в логово льва.