Стань моим завтра

– Я думаю, объединиться таким вот образом – потрясающе разумная идея. Вместе оплачивать счета и аренду гораздо проще, правда?

Бекетт сосредоточился на еде, старательно обмакивая ломтик картофеля фри в кетчупе, налитом в бумажную мисочку.

– Это хорошее соглашение.

Его голос прозвучал не резко – просто безразлично, но я заметила взгляд, который он бросил на меня. Выражением лица и тоном он как обычно демонстрировал, что хочет держать всех сидящих за столом на расстоянии, но его глаза… Он не мог спрятать ранимость и мягкость, отражавшиеся в них.

Под умелым руководством Мэри беседа текла легко и непринужденно. Даже безразличие Бекетта дало трещину, и он начал смеяться над грубыми шутками Роя. Я уже понадеялась, что смогу избежать допроса, но, когда мы откинулись на спинки стульев, переваривая поглощенную пищу, Мэри положила ладонь на мою руку.

– Зельда, милая, расскажи нам о себе. Ты из Нью-Йорка?

– Нет, – ответила я, стараясь не глядеть на Бекетта. – Из Лас-Вегаса.

– Твоя семья тоже живет там?

Я сделала глоток колы, чтобы потянуть время, но смысла врать не было.

– Нет, они живут здесь, на Восточном побережье. В Филадельфии.

– О, это же совсем рядом! – воскликнула Мэри. – Как здорово. Поедешь к ним на праздники?

Она наклонилась ко мне и кивком указала на Бекетта.

– Мы бы очень хотели, чтобы этот парень зашел к нам на рождество, но его не просто затащить в гости!

– Мэри, – произнес Рой мягким тоном, который, тем не менее, давал понять, что в эту тему лучше не углубляться.

– Да знаю я, знаю, но нельзя запретить девушке надеяться, согласны?

Мэри улыбнулась мне.

– Так что ты говорила? У тебя есть планы на праздники?

Я заерзала на стуле.

– Пока не знаю.

В некотором роде я сказала правду. Мои родители понимали, как тяжело мне даются визиты домой. Я съехала от них шесть лет назад, и за все это время мы виделись буквально пару раз. Я хотела к ним приехать. Я страшно по ним скучала, но мне было физически больно находиться дома. Мое тело изобретало сотни ужасных способов, чтобы продемонстрировать свой протест…

Я вдруг почувствовала, как под кожей растекается паника.

Черт, нет… Только не сейчас? Почему это начинается сейчас?

У меня уже год не случалось сильных приступов, но симптомы я узнала сразу же. Обычно тревога нарастала медленно, словно уровень ртути в термометре. Казалось, что она накапливается в моей голове и вот-вот прорвется наружу. Пока все сидевшие за столом смотрели на меня, мое сердце колотилось все сильнее, а на лбу проступил пот.

– Я… – Я сглотнула. – Я не…

Рой и Мэри обменялись взглядами, а Бекетт нахмурился.

Я пыталась сделать вдох, но кафе медленно расплывалось перед моими глазами, и вместо него – словно на снимке во время проявки – проступали контуры супермаркета. Ряды разноцветных банок, и моя сестра в конце прохода.

Голос Мэри звучал словно издалека.

– С тобой все в порядке, милая?

«Где твоя сестра?»

Бекетт отодвинул стул, и скрежет ножек по полу немного встряхнул меня. Но этого было недостаточно. Горло сжималось, и мне казалось, что мои нервные окончания горят – все до одного. Вдруг на мою руку легла ладонь, и я почувствовала, как Бекетт осторожно помогает мне подняться.

– Она сказала, что у нее есть… эээ… фобия, – услышала я его голос сквозь колотившийся в ушах пульс. – Она боится тесных закрытых пространств. Я правильно говорю?

Подняв голову, я уставилась на него сквозь жуткую пелену воспоминания, которое пыталось меня поглотить, и кивнула.

Рой начал вставать со стула.

– Мне кого-нибудь позвать?..

– Нет-нет, ей просто нужно подышать воздухом, – сказал Бекетт и схватил куртку со спинки моего стула. – Встретимся на улице через пять минут, хорошо?

Не дожидаясь ответа, он помог мне преодолеть небольшой лабиринт из столов и стульев. Мы вышли на улицу и завернули за угол. Холодный ночной воздух подействовал на меня как пощечина, в которой я так отчаянно нуждалась, и я глубоко задышала, всем телом прислонившись к Бекетту, надежно державшему меня за руку и спину.

– Ты в порядке? – спросил он, пристально глядя на меня. – Или все-таки нужно кого-нибудь позвать?

Я покачала головой, вспоминая, что сказал терапевт, когда мне было шестнадцать лет. «Глубокий вдох… Глубокий выдох», – думала я, представляя, как воздух – холодный, а потому закрашенный синим цветом – плавно поступает в мои легкие и выходит обратно. Воспоминание о супермаркете поблекло, и перед моими глазами проявилась другая сцена: кафе, парковка и Бекетт, держащий меня за руку. Пульс успокоился и замедлился.

– Все хорошо, – произнесла я, выдыхая.

– Уверена?

Я кивнула еще раз.

– Я в порядке. Спасибо.

Бекетт медленно меня отпустил, потом помог надеть пальто.

– У тебя была паническая атака, да? – спросил он.

– Как ты понял?

Его куртка осталась в кафе. Он засунул руки в передние карманы джинсов; от его дыхания поднималось облачко пара.

– С моим школьным другом такое случалось, – сказал он. – Это часто с тобой происходит?

– Не очень, – ответила я.