Стань Звездой!

— Я хочу, чтобы ты был отвратительно-жестоким и бессовестно-безжалостным, — Эрик прикинул, а не слишком ли аморально подрочить на образ Курта завтра. В сером костюме с иголочки, почти незаметный со своими светлыми волосами и неприметной фигурой. И ощущение неимоверной силы, волнами исходящее от него, сметающей все на своем пути, как цунами после землетрясения в десять баллов по Рихтеру. — Даже жалко, что не могу увидеть тебя воочию.

— Так прилетай, — быстро сказал Курт. — Бери Зака и прилетай. Город и правда очень красивый, кстати, — он усмехнулся. — Хотя, про розы я наврал.

— Прилетим, — пообещал Эрик, даже не пытаясь, чтобы прозвучало правдоподобно. Это был один из тех разговоров, обещаниям во время которого можно и не верить. — Но не раньше, чем ты найдешь розы, достойные для контрабанды в чемодане.

— Уже снаряжаю экспедицию! — рассмеялся Курт потом умолк и тихо спросил после паузы: — Так как Зак?

— Голодный, — вздохнул Эрик и бросил взгляд на дверь в сад. — И я бы содрал шкуру с коновала-нарколога, подменившего ему одну зависимость другой, — он потер лоб. — Первая попытка провалилась, но за ночь я продумал парочку стратегий. Я не отступлю, — пообещал шепотом. — И не оставлю его одного в этой мясорубке.

— Я иногда думаю, что это такое семейное проклятие, — шепотом сказал Курт. — Вся их семья… Они хорошие люди, все — даже Деб. Но миссис Камерон зависима от своих страхов, мистер Камерон был игроком, а про Дебору ты и сам знаешь. Хоть как-то справиться с со своими зависимостями может только Зак, и ты просто не представляешь, как тяжело ему это дается.

— Теперь уже представляю, — вздохнул Эрик. — Страхи и лудоманию я лечить не умею, а Заку помочь могу. Кстати, мой дом еще стоит целый и невредимый, а меня вчера не только не съели, но и взяли еду из рук, — добавил он с усмешкой. Какими бы ни были отношения Деб и Курта и что бы ни случилось много лет назад, Льюис все равно переживал за нее. Эрику не обязательно было спрашивать, он это чувствовал.

— Выдыхать с облегчением еще рано, но прогрессу я чертовски рад, — отозвался Курт с явной улыбкой. — Но учти, с нее станется усыпить твою бдительность и ударить исподтишка.

— Ты даже не представляешь, насколько прав, мой предусмотрительный друг, — ответил Эрик, снова вспомнив злые слова Деб. — Но я обрастаю толстой шкурой, как броненосец панцирем. Отдыхай, Курт, и удачи тебе завтра, — Эрик попытался вложить в слова всю свою тоску по Курту и желание обнять его. — Я напишу, как у нас дела.

— Я поставлю телефон на беззвучный и буду периодически проверять. Так что пишите мне, — в голос Курта прорвалась точно такая же тоска. — Чем больше — тем лучше.

— Непременно, — пообещал Эрик. — Порви там всех и возвращайся. Не потому что… — Эрик запнулся. — Мы скучаем. Оба.

Слова были глупыми и банальными, и Курт мог бы обойтись и без них, с его-то умением чувствовать людей. Но Эрику было важно их произнести… Нет, не так.

Он хотел сказать это. Знать, что может это сделать, что в мире есть человек, кому хочется это сказать.

Эрику повезло. У него таких людей целых двое.

Некоторое время Курт молчал, а потом просто ответил:

— Люблю вас. Пока.

И отключился раньше, чем Эрик успел ответить, будто не спрятанная за привычным шутками правда могла вдруг как-то обернуться против него.

Эрик еще какое-то время смотрел на потухший экран телефона, ощущая, как губы сами собой расплываются в улыбке, а потом положил его на стол. Надо было сходить за кормом для Майки, а потом начать готовить завтрак. У него было несколько новых идей.

Глава 48

Зак проснулся один, и это уже было чертовски непривычно. Хотя и закономерно после его вчерашней эскапады. Он осмотрелся, пытаясь понять, спал ли Эрик с ним, и чуть успокоился, увидев смятые подушки. А потом услышал звон посуды на кухне.

— Давай, придурок, — сказал он себе шепотом. — Иди исправляй.

Первым делом он зашел в ванную, где тщательно вычистил зубы, побрился и напился воды — от голода желудок нещадно болел. Вода чуть приглушила сосущее чувство. И только убедившись, что выглядит нормально, пошел на кухню.

— Привет, — Эрик обернулся на его голос, и Зак улыбнулся ему. — Послушай, прости меня за вчера. Я был мудаком.

— Все нормально, — Зак отчетливо видел растерянность в его глазах. И это было так плохо, что захотелось снова запереться в ванной. Сослаться на тошноту и просидеть там до момента, когда Ласард уедет на студию. Потому что больше скандалов Зак ненавидел вот это неловкое молчание и скованность движений. — Курт звонил, сетовал, что мы его забыли.

Он отставил в сторону кастрюльку, перестав наконец яростно помешивать ее содержимое, и вдруг оказался рядом. Обнял, заворачивая в медвежьи объятия, коснулся теплыми губами виска Зака.

Облегченно выдохнув и даже не попытавшись замаскировать этот вздох, Зак крепко сжал его в ответ, прижимаясь щекой к плечу.

— Дальше будет только хуже, — прошептал он. — Но я очень постараюсь сдерживаться.