Стандарты справедливого правосудия (международные и национальные практики)

Указанным выводом подтверждается фактическое установление приоритета принципа законности, которым в данном случае обосновывалась также необходимость контроля государства за частноправовой сферой, или над правовой определенностью в современной терминологии. Требование законности при этом, в том числе и в современной системе правового регулирования, используется как противовес правовой определенности и направлено на реализацию целей общего характера, а именно на обеспечение единообразия судебной практики или защиту публичных интересов. В таком понимании законность вступает в противоречие с правовой определенностью как принципом, направленным на защиту индивида в его отношениях с государством или иным публичным образованием.

В последнее десятилетие постепенно актуализируется подход, который, по сути, радикально меняет сложившуюся на протяжении десятилетий истории советского и нового российского процессуального права диспропорцию между стабильностью и законностью судебного решения и ориентирует на поиск разумного баланса между ними.

Практика Европейского суда по российским делам, связанным с отменой судебных решений, вступивших в законную силу, а также ее обобщение и систематизация в постановлении Конституционного Суда от 5 февраля 2007 года № 2-П и в последующих решениях являются главной движущей силой этого процесса, определяя ориентиры и для законодателя, и для правоприменительной практики[107].

Основные выводы относительно принципа правовой определенности, вытекающие из практики Европейского суда по делам о пересмотре вступивших в законную силу судебных актов

Из практики Европейского суда по делам о пересмотре и отмене вступивших в законную силу судебных актов можно сделать два основных вывода.

Первый: Суд последовательно отстаивает такую вытекающую из Конвенции ценность, как окончательность судебных решений. Ее защита обеспечивается допустимостью отмены вступивших в законную силу судебных решений только по основаниям исключительного характера (фундаментальные нарушения, существенная несправедливость) и только в процедуре, которую можно считать определенной и предсказуемой, а также отвечающей критериям состязательности и равноправия сторон.

Второй принцип: правовая определенность и окончательность судебных решений, защищаемые Конвенцией, важны не сами по себе, а в субъективном контексте главного приоритета Конвенции — защиты гражданина (частного субъекта) в его отношениях с государством (в лице государственных органов или же иных публичных субъектов, выполняющих делегированные им государством функции). Требование защиты гражданина в его отношениях с государством отражено как в фундаментальных принципах, так и в конкретных статьях Конвенции. В практике применения статьи 6 этот приоритет, возможно, менее очевиден, чем в практике применения ряда других статей, которые прямо подразумевают «столкновение» лица с государством (статьи 2, 3, 5). В отличие от этих норм статья 6 предполагает как создание государством необходимых условий для справедливого судебного разбирательства (для участвующих в судопроизводстве частных лиц, не обладающих публичным статусом), так и недопустимость использования государством своих ресурсов в случае, если в этом разбирательстве оно является стороной и противостоит частному субъекту права.

§ 4. Разумный срок судебного разбирательства

1. Значение сроков судебного разбирательства

Разумный срок судебного разбирательства как элемент справедливого и эффективного правосудия