Станем сильнее

По другую сторону находились не просто самые разные рыболюди: цветастые и такие удивительные, ни на кого не похожие. Нет, по другую сторону были такие же смертные: с ранениями, тоской и проблесками надежды. Осматриваясь чистым, спокойным взглядом я замечал мелочи, которые в гневе бы просто не заметил: латающий гребень строгого воина, юный рыболюд, пытающийся развеселить друзей, местный повар, готовящий каких-то мерзких слизней, за что воины его сердечно благодарят. Я не знал, как на это реагировать, да и не собирался этого делать. Из-за напускного спокойствия во мне не осталось огонька сочувствия. Да и чувства теперь маловажны: Создательница достаточно ясно дала это понять.

В конце концов мы доплыли до небольшой пещерки наверху рифа. Здесь небо точно то же, что и в лагере эдельгвирцев: мрачная и беззвёздная кромка воды. Воины остановились без какого-либо порядка, будто просто отпуская меня. Гили же они не дали пройти, и та стала прорываться сквозь их спины. Её ярая поддержка не была нужна мне, и я махнул ей рукой, после чего та всё же застыла, злобно глядя на воинов.

Я же проплыл следом за сыном вождя. Тот сел на один из камней. Его поза скорее походила на парение, которое время от времени прерывалось касанием острой поверхности рифа. Я же расположился там, где бы мог за что-то схватиться и не уплыть.

– Я сразу извиняюсь за колдовство. Снимите его, жрецы.

Один широкий взмах их рук – и я свободен. К моему удивлению, ничего не поменялось. Совсем ничего.

– Я понимаю. В гневе я страшен, – сказал я бесстрастно.

– Я видел. – Оро невольно взялся за ожог на руке, перемотанный слегка светящимися водорослями.

И зачем же я оставил его? Зачем я пошёл против наследника? Это далеко не то, чем должен заниматься Проводник.

– Я прошу прощения за это, сын вождя Оро, – низко поклонился я. – Я сделал это в ярости…

– Не преклоняйся передо мной. Ты мне не подданный.

Я почувствовал руку на своём плече – гладкую, без единой морщинки. Подняв взгляд, я медленно выпрямился, слегка удивлённый таким жестом. Оро же смотрел на меня спокойно, но мягко и изучающе.

– Наверное, русалки заколдовали тебя.

– Нет, вовсе нет.

– Это так, – послышался за моей спиной старческий голос – видимо, жреца. – Я не почувствовал на нём колдовства.

Оро же на это скрестил руки и слегка отстранился.

– Я понимаю. Убеждение и колдовство чем-то похожи.

– Да. Есть такое.

Для своего возраста – а он едва ли старше меня – он действительно мудр. Это читалось в его словах, в его движениях, в его приказах и логике. Адрастея на его фоне казалась намного яростнее и вспыльчивее. Как иронично: наследник дикарей – спокойный и уравновешенный; наследница цивилизованного народа – бойкая и энергичная. Хотя, может, в этом есть и доля смысла: наследник дополняет армию тем, чего ей не хватает.

– Я понимаю, почему ты это делал, – сказал Оро безо всякого осуждения. – Я почувствовал это в тебе.

Я впервые испытал настоящее удивление.

– В тот миг. Озарения. Когда я ощутил это.

Точно! Он ведь показал, что наследник прямо перед моими глазами. Мы оказались связаны пламенным сердцем, пускай и ненадолго. Я вспомнил и свои ощущения.

– Прости, что заставил тебя так испугаться.

– Слишком много извинений в одном разговоре, – подала вдруг голос Гили, и только я собрался её приструнить, как каменный Оро… тихо засмеялся.

– Мне и впрямь не хватало хорошей шутки, – сказал он, мягко улыбаясь.

– Не благодари! – гордо отмахнулась Гили.

Его радость… Искренняя надежда коснулась моего пламенного сердца. Какие же все наследники особенные, живые. И вновь меня охватила зависть: я бы тоже хотел быть избранным, имеющим право на такие яркие чувства.

– Нас связало пламенное сердце, – объяснил я. Мои губы сами растянулись в слабой улыбке. – Я Проводник. И я должен собрать всех наследников, чтобы привести их к Создательнице. Думаю, ты и так знаешь, что ты один из них.

Оро призадумался. Всего на пару мгновений, но я ощутил тяжесть в его сердце.

– Значит, ты и есть легендарный герой, – сказал он важно, вопреки тяжести в себе.

– Всего лишь слуга, – покачал головой я.

– Тот, кто несёт на плечах такую миссию и знает о своём подвиге, и есть герой.

Я печально усмехнулся. До чего же иронично: геройствовать ради героев, причём самому таковым не считаться.

– Это неважно, – уклончиво ответил я, избегая спора. – Важно то, что ты наследник. У тебя миссия гораздо важнее моей. И я хотел бы убедить тебя в этом.

– Я и так осознаю её важность. – Я поразился тому, как сын вождя принял свою судьбу так, будто это очевидно. – Я это почувствовал. Что я для этого рождён. Но меня связывают и другие обязательства.

– Я знал, что ты так скажешь. – Хотел бы я выдохнуть, но под водой не смог. – Сперва надо решить насущные проблемы.

– Рад, что ты понимаешь меня.

Повисло молчание, и я не знал почему. Я озвучил свою первую же мысль:

– И ты не попросишь меня помочь? Выдать планы русалок?