Станем сильнее

– Вовсе нет, – повёл плечом Оро. – Это было бы бесчестно: с твоей стороны – выдавать их, а с моей – принимать твоё предательство как данность. Настоящие ноа-ка-вайцы не вонзают нож в спину противника, даже если это единственный выход.

– А что же до помощи? Я ведь Огонь. Эдельгвирцы были очень рады, что я к ним присоединился, восхищались мной…

– А моему народу, Проводник, ты принёс лишь боль и смерть. Я не собираюсь пользоваться тем же оружием, что и эдельгвирцы. Может, это и выгодно, но всё равно бесчестно.

На этих словах я огляделся вокруг. Ожоги… У всех воинов ожоги. А Оро покрыт ими с ног до головы. Его плавник и вовсе почти подгорел: его кончики почернели, но не потеряли величественной формы.

Во мне вновь загорелись чувства, на этот раз – горький стыд. Я сжал кулаки, понимая, что у меня нет права вновь проявлять свою слабость. Это неразумно, это неправильно.

– Мне очень жаль, что я сразу не увидел в тебе такого честного рыболюда, – только и смог выдавить из себя я.

– Главное, что ты это понял. Остальное неважно.

Его мягкая улыбка почти вывернула мои чувства наизнанку. Пламенное сердце наверняка подсказало ему мои чувства: он читал меня как открытую книгу. Однако не выдавал, и за это я был ему невероятно благодарен.

– Не волнуйся за нашу судьбу, Проводник Феникс. Ты можешь остаться в нашем пристанище и дождаться меня, пока я закончу эту войну.

– Н-но… Оро, всё не так просто. Адрастею нельзя убивать.

– Я знаю, – почти выдохнул он. – Я догадался.

– Надо остановить это…

– Проводник, это тоже не так просто. Ведь я не могу просто развернуться. Это борьба моего народа. Эдельгвирцы веками изничтожали нас, как киты пожирают мелких рыбёшек. После войны под водой перестало хватать места и еды, и они стали жестоко отвоёвывать своё место под водяной гладью. Они просто не считают нас народом, они считают нас бездушными дикарями. К тому же разрозненным свободным городам русалок нужен общий враг, ведь они очень боятся разделиться, как мы, ноа-ка-вайцы. Они потеряли свою свободу, свои единые порядки давным-давно.

– Я понимаю всё это… Но ты можешь их переубедить, провести переговоры? Вновь провести чёткие границы, объяснить им, что уничтожения можно избежать. Ты ведь сам видишь, что война обратима.

Оро напрягся. Может, он почувствовал необходимость логичного объяснения для меня? Или, скорее, необходимость получить хоть какую-то отговорку…

– Проводник, мой народ просто не поймёт, если я отступлю и поставлю Ноа Ка Ваи под удар. Не после веков грустного опыта переговоров. Без одобрения моего народа и соблюдения наших порядков я не буду наследником. Без единого вождя Ноа Ка Ваи будет разрушен быстрее, чем рыболюди успеют выбрать нового. Не думаю, что это будет лучший исход.

Я запнулся. Да, он прав…

Идея!.. Как же иронично всё повторяется…

– Может, мы возьмём Адрастею в плен? Потом решим, как уладить этот конфликт.

– Это было бы разумно. Можно попробовать.

– Да? Ты действительно этого хочешь? – обрадовался я, но рано.

– Только это будет сложно, скажу сразу. Я не могу ничего обещать.

Я сжал и разжал кулаки, пытаясь умерить пыл.

– Это уже многое для меня значит.

– Тогда договорились, – кивнул он. – А сейчас я бы хотел показать тебе кое-что. То, что поможет нам выиграть войну.

Я опешил. Не успел я ответить, как почувствовал мощный толчок воды. Течение словно изменилось, едва не сметая нас. Лишь Оро сидел неподвижно, клинком придерживаясь за риф. Я принялся оглядываться, но во тьме не смог ничего рассмотреть.

– Это они… Это они!.. – завопили воины.

Шум их голосов смешался с бурлением и верчением воды. Гили, такая же растерянная, как и я, схватилась руками за камни и уставилась куда-то вдаль. Спустя мгновение лицо её исказилось: такой поражённой я её никогда не видел.

Вдалеке замерцали огни. Блеск слегка развеял тьму, и единственное, что я пока понял: на нас движется нечто большое, невообразимо гигантское. Я мог сравнить это разве что с лонгскими драконами, а может, это существо – или существа – гораздо больше. Очертания стали прорисовываться передо мной. И я сам поражённо застыл, не понимая, во сне я или в реальности.

Четыре огромных рыболюда. Не мужчины и не женщины. Их тела были покрыты плотными кораллами и тонкими водорослями, похожими на шелка, а лица покрыты синей неровной кожей, точно у китов. Их плавники и ласты развевались в воде, словно на медленном ветру. Вокруг них роились маленькие существа: я узнал в них духов, которых мы встретили с Мирой в лесу. Переливающиеся в глубинной тьме, эти гиганты, казалось, заменяли собой сами небеса.

– Я никогда не слышал о подобном, – пробормотал я себе под нос.

– Возможно, ты слышал, но никогда раньше не видел, – поправил меня Оро, обратив на себя внимание. Его белый клинок засветился. – Их не видели тысячи лет, но мы смогли их призвать.

– Кто это?

– Акуа. Сыновья единой Макуа.

* * *