Станешь моей?

– Затем, чтобы ты прекращала ныть, – поднимается он следом. И мне приходится задрать голову, чтобы на него посмотреть и услышать это в лицо: – Чтобы вспомнила, зачем ты сюда приехала. И работала. Набирала рейтинг, получала очки. И приняла как неизбежное то, что однажды он и тебя выберет. Но не в жёны. Как и всех до единой твоих подруг, он тебя просто трахнет и забудет. Как Аниту, Лорен, Мэри, Кейт, Софи, и кто там ещё есть в этой турнирной таблице? Да, я не утруждаюсь, чтобы запоминать вас по именам. Так что, прими условия игры, девочка. Или ты вылетишь отсюда быстрее, чем успеешь сообразить. Прекрати лезть за табличку «запрещено». Не мни себя особенной. Ты меня поняла?

– Я тебя поняла, Эван, – киваю я. – У меня только одна просьба. Можно?

– Валяй, – засовывает он руки в карманы.

И я слегка прочищаю горло, словно и правда хочу что-то сказать. Под его надменным взглядом поправляю за ухо волосы. Потираю ладони, словно я экстрасенс, что собирается «читать» его ауру.

«Чёрт, я же никогда этого не делала, но со вчерашнего дня у меня прямо появился какой-никакой, а опыт».

И нежно положив руки на его могучую шею, я подтягиваюсь и целую его. В упрямые, зло сжатые губы. Слизываю с них едва заметные остатки жареной карамели и шепчу, когда он так и не шелохнулся:

– Пусть это будешь ты. Пусть первым будешь ты.

И я, конечно, не жду ответа. Ни «да», ни «нет», скорее смеха в лицо. Но мне надо, чтобы он это услышал. А он услышал. И я уже опускаю руки, когда порывисто он вдруг подхватывает меня и впивается в губы.

И целует до искр в глазах, до подкашивающихся коленей, до такого болезненного напряжения внизу живота, когда прижимает меня к себе, что чёрт побери, как загулявшей кошке, мне хочется об него потереться. Именно там, именно об то, что дыбится у него в штанах. Даже сквозь одежду чувствуется как оно вздрагивает, и пульсируя, наливается кровью. Да, я грёбаный теоретик, и я не знаю каково это почувствовать в себе настоящий горячий мужской член. Но я же не маленькая, я знаю, что происходит и как это называется.

И этого лихорадочного, сильнейшего, сумасшедшего возбуждения мне хватает, чтобы, выскользнув из кольца его обезумевших рук, добежать до дома и запереться в ванной с единственной целью: стоя под горячими струями воды, снять его единственным доступным мне способом.

Глава 15. Адам

– О, нет, нет, нет! Что же ты делаешь? – хватаюсь я за подрагивающую боеголовку, что упирается в резинку трусов. – Девочка моя, ну нельзя же так, – освобождаю я «парня» что теперь рвётся в бой от одного взгляда на неё.

И я не знаю откуда она прибежала (поди опять ходила на море) и когда Эван установил камеру в её душе (теперь во всех ванных комнатах они есть). Но точно знаю, чего сейчас хочу, глядя как она ласкает себя: кончить вместе с ней.

И я подстраиваюсь под её ритм. Чёрт побери, я трогаю собственные соски, глядя как она сжимает, тискает, теребит свои грудки. Как запрокидывается её голова, приоткрывается рот. О, как я мечтал бы сейчас впиться в него поцелуем, слизать эти капли воды, что дрожат на её губах. И как бы хотел водить нежным краем головки по её складочкам, что она так нещадно трёт пальцами. Мокрой, скользящей в моей ладони головки, что в такт её попке ёрзает туда-суда.

Только не торопись, девочка моя. Не торопись. Дай насладиться этим видом. Дай почувствовать твоё возбуждение, твоё желание, твоё предвкушение.

Дай пройти этот путь с тобой от начала и до конца.

«От начала, – сжимаю я болезненно возбуждённый член у основания, – и до конца, – постанывая, скольжу к головке».

И я уже так близок к финалу, корчась на своём стуле, что боюсь её опередить.

Но нет. Она дёргается ровно в тот момент, когда и я выстреливаю в ладонь холостым. И дёргается ещё раз, когда выстреливаю вторым залпом. И не могу оторваться от экрана, хотя в глазах всё плывёт. Запрокидываю голову и блаженно вытягиваюсь только тогда, когда и она сползает на пол по стенке душевой.

Боже! Как же давно я не кончал, глядя на женщину. На живую настоящую женщину, что вчера сидела на моих коленях, устроив лёгкую встряску, а сегодня – целый фейерверк, засунув пальцы между своих ног.

Боже, как же это прекрасно, когда для того, чтобы кончить, не надо вызывать мысленные образы, не надо мучить прошлое, истязая воспалённое воображение и рабочий орган, чтобы снять боль в яйцах. Не нужно нырять в ледяную воду, чтобы отпустило. А можно просто взять и выпустить пар. Просто взять и победить, наконец, это психосоматическое расстройство, которое врачи назвали уникальным и в бессилии только развели руками.

– Мой Котёнок, – с умилением гляжу я на экран, где, намылив мочалку, она что-то напевает себе под нос. На полную добавляю звук и сквозь шум, целый тропический ливень, всё же слышу это:

«Yesterday… Love was such an easy game to play… Now I need a place to hide away… Oh, I believe… in yesterday…»

И глядя на неё, я, едва избавившись от мучительного возбуждения, чувствую, как мой «товарищ» начинает снова нетерпеливо подрагивать.

«О, нет, нет, нет», – встаю я из-за стола, чтобы больше её не видеть.