Станичники

В 1805 году загромыхали войны против Наполеона в союзе сперва с Австрией, а потом с Пруссией. А Наполеон, в свою очередь, в 1806 году втянул в войну против русских Турцию.

Но казаки не ругали царя за ошибки и послушно лили свою кровь от Балтики до Чёрного моря, покрыв себя славой на всех фронтах.

Кстати, бывшие союзники России были не прочь порезвиться на её территории. В 1812 году на Россию пошли «двунадесять языков» – не только враги-французы, но и бывшие мнимые друзья: пруссаки, поляки, баварцы, саксонцы, австрийцы, итальянцы, венгры и проч.

Когда 12(24) июня 1812 года эти полчища начали переправу через пограничный Неман, первыми их встретили казаки. Пикеты лейб-гвардии казачьего полка послали первые пули в захватчиков. А командовавший постами штаб-ротмистр А.Н. Рубашкин немедленно доложил командиру полка В.В. Орлову-Денисову, который послал к ничего не знающему о войне царю, находившемуся в Вильно, донесение с урядником Иваном Крючковым.

Всего на начало войны в армии находились 50 донских казачьих полков, 10 уральских, 6 оренбургских, 2 бугских, 2 чугуевских, 1 ставропольский, 4 башкирских, но они тоже были разбросаны по разным группировкам.

На главном направлении группу из 14 полков с ротой артиллерии возглавил Платов. Наполеон направил крупные силы против слабейшей армии, Багратиона, надеясь легко раздавить её и сбросить со счетов. Но Платов прикрыл её отход, задержал врага – и одержал первые в этой войне победы. Атаманский полк у деревни Кореличи 26 июня заманил в вентерь бригаду Турно, она была разгромлена. Командующий французским авангардом Латур-Мобур бросил сюда дополнительные части, дивизию Рожнецкого.

Но и к Платову подошло подкрепление. И 28 июня у местечка Мир враг снова был разбит. Платов доносил: «Сильное сражение продолжалось часа четыре, грудь на грудь. из шести полков неприятельских едва ли останется одна душа, или, может, несколько спасется. У нас урон невелик».

А 12 июля Платов получил приказ совершить набег по тылам врага. Провели его мастерски. Разбившись на небольшие отряды, казаки вдруг объявились повсюду – под Могилёвом, Оршей, Шкловом. Жгли, громили, били небольшие партии неприятеля, а стоило поднять тревогу – уже исчезали. Это было началом того кошмара, которому предстояло сопровождать французов всю кампанию.

Вскоре по единодушным настояниям всего русского общества царь, скрепя сердце, назначил главнокомандующим нелюбимого им Кутузова. Позиция для генерального сражения им была выбрана у села Бородино.

А чтобы оборудовать её и задержать врага, был дан арьергардный бой у Шевардино и Колоцкого монастыря. На 12 тысяч наших воинов 24 августа навалилась вся французская армия. Казачьими полками здесь командовал генерал Иван Кузьмич Краснов.

Ядром ему «измочалило ногу», но он продолжал руководить боем. Лишь отразив очередную атаку, передал руководство Иловайскому 5-му и позволил отвезти себя на перевязку, где и скончался.

В 23 часа остатки защитников по приказу Кутузова отошли. Французы же были поражены: как при подобном неравенстве сил вообще можно было сопротивляться так долго? Немало был удивлён и Наполеон, когда на вопрос о количестве пленных ему ответили – «ни одного, они не сдаются».

А 26 августа 130 тысяч французов и 120 тысяч русских сошлись в Бородинской битве. Вопреки утверждениям некоторых авторов, доверившихся французским источникам, будто Платов «был настолько пьян», что не участвовал в баталии, на самом деле под Бородином Платов весьма эффективно командовал девятью казачьими полками на правом фланге, что подтверждают все русские документы того времени.

Битва вылилась в жесточайшие лобовые схватки. Через несколько часов огненного ада и рукопашных французам удалось овладеть Багратионовыми флешами и батареей Раевского. Наполеон подтянул к этому участку 35 тысяч войск, 300 орудий и готовил решающую атаку. Собирался ввести главный резерв Старую гвардию. Но в это время Кутузов бросил в обходной рейд казаков Платова и 1-й кавалерийский корпус Уварова. В его составе, кстати, тоже были казаки – лейб-гвардейский полк и черноморская сотня. Хорунжий этой сотни А.Д. Бескровный с двумя взводами врубился на вражескую батарею, покрошив прислугу.

Рейд Уварова и Платова вызвал решающий перелом в битве – Наполеон передумал бросать в сражение Старую гвардию и отступил. Поле боя осталось за русскими.

Французы потеряли около 50 тысяч человек. Но и армия Кутузова потеряла 58 тысяч. Обещанные ему подкрепления не подходили или существовали только на бумаге, в то время как к врагу подтягивались отставшие части. И пришлось снова отступить, на совете в Филях было принято решение оставить Москву.

Однако тем самым Кутузов готовил французам полную гибель. Хорошо известны его слова: «Будут они у меня жрать конину, как турки!»

Пока французы мародёрствовали и разлагались в Москве, в Тарутине усиливалась и формировалась русская армия. По призыву Платова оставшийся на Дону наказной атаман Адриан Карпович Денисов провёл поголовную мобилизацию.