Станислав Лем – свидетель катастрофы

В феврале 1990 года у Лема обнаружили кровотечение из-за плохо прооперированной простаты. В начале мая ему сделали операцию в Берлине. Щепаньский записал в конце месяца: «Сташек слаб после операции. У него выскочил диск. Едва ползает с палкой. В ярости на Валенсу, потрясен экономическим бардаком»[1245]. В таком состоянии Лем дал интервью «Тыгоднику повшехному», где уже привычно изобразил идеализированную картину молодости: в партию и комсомол не вступал, с коммунистами не якшался, лысенковцев критиковал и ни разу их не цитировал, его литературным дебютом (пусть и не изданным сразу) была «Больница Преображения», а крах коммунизма он предрек уже в «Диалогах», написанных в 1953–1954 годах; «Магелланово облако» он действительно настрочил из-за какого-то помрачения, но не разрешает его переиздавать – и вообще, он ведь подписал протест против изменений в Конституции; если говорить о современности, то Бальцерович все делает верно, Валенса – только тактик, а не стратег, Мазовецкого надо поддержать, а объединение Германии может вызвать у России чувство угрозы, которое толкнет ее на разрушение системы международных отношений[1246].

В 1990 году в Праге возник Клуб Станислава Лема, а сам Лем возглавил Общественный комитет по реставрации исторических зданий Кракова (правда, через год отказался от этого поста, и без того формального). В октябре 1990 года у писателя побывала съемочная группа польского телевидения во главе с режиссером Адамом Устыновичем, делавшим фильм «Случай и порядок» по одной из частей «Абсолютной пустоты». В марте 1991 года Лем (второй поляк после Мрожека) получил австрийскую премию им. Кафки в размере 100 000 шиллингов. 70-летие Лема в 1991 году пресса отметила россыпью статей, по ТВ показали документальный фильм Устыновича о Леме и «Больницу Преображения» Жебровского. Щепаньский выложил тогда в «Тыгоднике повшехном» проникновенный текст под говорящим названием «Для меня ты – нобелевский лауреат»[1247]. 30 октября Лем еще и выступил в телепередаче «Мир глазами Лема – Фантоматика». В декабре 1992 года имя Лема присвоили астероиду № 3836, открытому в 1979 году советским астрономом Николаем Черных. В мае 1993 года на праздновании 75-летия ZAiKS Лема приняли в почетные члены организации. В апреле 1995 года Лем получил от Пен-клуба ежегодную награду им. Парандовского. В общем, блага сыпались на него, как в лучшие социалистические времена, но, как и тогда, Лема это не очень утешало. Он с ужасом взирал на положение в своей стране.

Польшу раздирала борьба между президентом и правительством. Поскольку по старой Конституции жить было уже нельзя, а новой не существовало, возникло несогласие касательно распределения полномочий между высшими органами власти. Пока президентом был Ярузельский, а в Сейме заседали недавние коммунисты, это не составляло проблемы, так как общий враг заставлял оппозицию держаться вместе. Но когда в декабре 1990 года на досрочных президентских выборах Валенса и Мазовецкий выступили противниками, это обозначило начало раскола. Дальше – больше. Первым делом победивший Валенса отправил в отставку Мазовецкого. Президенту нужен был управляемый премьер, и он нашел такового в лице либерала-технократа Яна Белецкого. Однако в октябре 1991 года состоялись первые свободные выборы в парламент, по итогам которых правительство Белецкого пало и премьером вопреки воле президента стал Ян Ольшевский – бывший адвокат и сторонник скорейшей люстрации. Ольшевского выдвинула группа радикалов из лагеря «Солидарности» вроде братьев Качиньских, которые обвиняли Валенсу в торможении политических реформ и чуть ли не в предательстве. Среди этих радикалов имелись и политики, пользовавшиеся расположением клира. В итоге новый Совет министров оказался враждебен президенту, так что вместо нормальной работы получилось сплошное перетягивание каната. Пика конфликт достиг в конце мая – начале июня 1992 года, когда Сейм поспешно принял не проработанный как следует закон о люстрации, а министр внутренних дел Антоний Мацеревич огласил найденный в архиве список лиц, которых госбезопасность когда-то рассматривала в качестве кандидатов на вербовку. В этом списке оказался и Валенса, фигурировавший под псевдонимом «Болек». Обнародование списка было попыткой спасти правительство, уже утратившее поддержку большинства парламентариев. Однако ему это не помогло. В ночь с 4 на 5 июня 1992 года Сейм, собравшись на чрезвычайное заседание, отправил Ольшевского в отставку. Сторонники правительства и немалая часть духовенства усмотрели в случившемся руку бывших сексотов (кто знает, не остающихся ли на содержании Москвы?), а Валенсу отныне многие называли не иначе как «агентом Болеком».