Становление

Ванька мысленно вызывал Крылова, но пока ничего не выходило. Хоть опять иди пешком. Может расстояние? Затем он попробовал как раньше, представил и вызвал его вслух.

— Сыч, прием, как слышишь, ответь.

Ответ пришел сразу же.

— Чего кричишь, разбудил.

— Иван Федорович, пора Соловьева переводить наверх. Скоро очнется, тут я из него все силы вытягивать буду.

— Принял. Сейчас лифт проверю, может, работает. Если нет, с охраной спускаться придется, притормози там. А то угробишь нас.

— Понял, жду.

Лифт все это время находился на верхних этажах и прекрасно работал. Так что проблем с транспортировкой не возникло. Полковник Соловьев успешно переехал в одну из подготовленных комнат рядом с Крыловым. На тот момент у него уже был слабый пульс и ответная реакция на свет. Мозг постепенно восстанавливался. Вмешательства Ивана больше не требовалось, и он спустился вниз, чтобы взяться за «немца».

Повреждений было немного, но каждое из них могло стать летальным. Иван уже знал с чего начать, и весь процесс стимуляции клеток прошел значительно быстрее. Критическая масса была набрана за несколько сеансов. Оставалось только ждать и подстегивать процессы.

* * *

Ванька почувствовал боль, чужую боль, и тут же насторожился. Он не ожидал и даже сморщился от возникшего ощущения. Уже начал подниматься наверх, перепрыгивая ступени, когда услышал вызов Крылова.

— Вань, нужна твоя помощь. Сергей Петрович в себя приходит.

— Уже знаю, бегу.

Иван подбежал к Соловьеву и осмотрел его. Мозг восстановился почти полностью, в том числе нейронные связи прошлой жизни, внутренние органы повреждены частично, но уже с хорошей динамикой. На теле много открытых ран, там прошло отторжение мертвых тканей.

— Вань. Я вколол обезболивающие, но, похоже, они не действуют.

— Вижу, что не действуют. Организм отторгает любые лекарства, как инородные. Попробую ввести его в глубокую кому, чтобы мозг не реагировал на раздражители. Возможно, он перестанет дышать и даже потеряется пульс. Организм будет восстанавливаться и все функции вернутся. Сейчас задача как можно безболезненнее все сделать, но в тоже время не затягивать, так что, если дольше часа не сможешь реанимировать, зови. Главное, что мозг восстановил прежний жизненный опыт.

— Все понял Вань.

Иван вернулся к «немцу». Процесс восстановления приостановился, но было видно, что Ванькино участие уже не было столь необходимым. Нужно будет заняться переломами отдельно. Иначе, когда он начнет приходить в себя, будет очень и очень больно. Организм и так будет ломать от жесточайшего отравления продуктами распада. Если еще и болевые очаги останутся… Именно это происходит сейчас с полковником Соловьевым. Иван решил поднять на ноги командира, прежде чем браться еще за кого-то. Не нужно торопиться, сейчас сил хватало для непрерывной работы, но они тоже не бесконечны, Ванька это чувствовал.

Он еще долго восстанавливал переломы, открытые раны и очаги отторжения. Уходило очень много сил, но Иван чувствовал, силы восстанавливаются, как только он перестает их тратить в огромных количествах. Спать он не ложился уже безумно долго. Кушать ходил скорее по привычке. Организм не требовал отдыха и питания, но все-таки после отдыха он чувствовал себя значительно лучше. Наконец, было принято решение поднимать наверх «немца».

— Иван Федорович, помощь нужна. Вызывай лифт вниз, пора «немца» переводить.

— Сейчас все сделаю.

Ванька поднялся наверх и помог Крылову переложить «немца» на кровать. Подойдя к Соловьеву, он внимательно осмотрел его.

— Пора выводить из комы, вроде неплохо все, может в сознание придет. Покормить бы его.

— Сейчас подогрею. Страшно как-то, Вань.

Ванька посмотрел на Крылова и склонился над командиром. Через минуту тот зашевелился и открыл глаза.

— Командир, ты меня слышишь?

— Слышу Вань, слышу, не кричи. Сильно меня?

— Сильно.

— Парни живы?

— Все поправимо Сергей Петрович.

— Как будто катком по мне проехали. Сил совсем нет.

— Поменьше разговаривай. Сейчас поесть надо, силы будут возвращаться. Больно где-нибудь?

— Везде больно. Терпимо. Попить дай.

Подошел Крылов, подал чашку с какой-то жидкостью и придержал голову.

— Пей, это суп. Согреешься, и легче будет.

— Знобит меня.

— Это нормально, скоро пройдет.

Соловьев сделал пару глотков, сморщился и закрыл глаза.

— Посплю я, устал как собака.

Дыхание было ровным, но он весь покрылся ознобом. Его укрыли и оставили в покое.

— Температура у него. За сорок наверно.

— Ожидаемо. Очень много бактерий развивается в неживом организме. Сейчас их оттуда выдворяют. Его будить нужно, периодически, и кормить. Можно я посплю, Иван Федорович?

— Да, конечно, Вань. Как дела с «немцем»?

— Скорее всего, завтра можно будет из комы выводить. Соловьева подниму на ноги, тогда продолжу. Так надежнее будет.

— Все понял.

Ванька упал на ближайший диван и тут же уснул. Жутко хотелось есть, но спать хотелось сильнее. Как только отпала необходимость в экстремальной выносливости организм вернулся к норме и немедленно потребовал положенное. Иван даже не заметил, как Крылов укрыл его и выключил свет.

Ванька проснулся от шума и тут же соскочил.