Становление

Нашёл Терю и стал с ним решать, что мы разместим в штабе. Дело в том, что внутри штаба ещё не было перегородок. Мы твёрдо решили, что жить руководство будет на третьем этаже штаба. Распланировали этаж, сначала на 3 комнаты по 250 кв.м, но это показалось нам слишком роскошным и мы перепланировали этаж на 8 квартир, из которых 4 по 85 кв.м и 4 по 72 кв.м. Это нам показалось достаточным и не слишком расточительным. Здесь будут жить Теря, я и Теплов. В других 5 квартирах пока никто.

Второй этаж решили отвести для возможной, в будущем, роты волонтёров и 4 квартиры для командиров взводов и старшины. А вот первый этаж отведём непосредственно для служб лагеря. Распланировали следующим образом: входная лестница шириной в 3 метра, двери двухметровые и вход 2 метра. Слева помещение дежурного по посёлку 24 кв.м с окошком для надзора, а справа гардероб, коридор шириной 120 см, ведущий налево и направо. В левом крыле два одинаковых кабинета для меня и Теплова, с помещением для секретарши, одной на двоих.

А в правом крыле кабинет главного интенданта Тери и Суд. Все кабинеты будут иметь примерно одинаковую площадь, около 30-36 кв.м. Два актовых зала по 100 кв.м, помещение для бухгалтерии, кабинет врача, касса, рядом с дежурным, конструкторское бюро и ещё 4 кабинета на запас. На этом согласились и составленный чертёж передали прорабу Килибаке. С окончанием строительства казармы, в неё решили поселить не только волонтёров, но и Суздальцев, бродников и бывших гребцов. А строителей, в ими же построенные, многоквартирные дома. После ужина посетил гребцов.

С собой взял Арзамаса, горшечника и знахаря Мизгиря. Позвал, назвавшегося лекарем и его помощника. Лекаря звали Тарас, а помощника Остап. Оба были из Волыни. Попросил рассказать о себе. Лекарь сообщил, что они с помощником попались половцам, которые целых 5 лет использовали их по профессии. Он лечил половцев и относились к нему вполне доброжелательно, но пришли монголы и разгромили их кочевье. Убежать удалось не многим, и они дошли до Крыма, где их захватили турки и заставили работать гребцами на галере. Но поработать им пришлось очень недолго.

Уже через полгода мы отбили их, разгромив турок у Керченского пролива. Я познакомил лекаря со знахарем и попросил Мизгиря показать новому лекарю место его новой работы. Пока они будут работать на первом этаже учебного корпуса в одной из аудиторий, превращённой в лазарет. Потом я вызвал стекольщика. Этот тоже был с запада, из города Берестье, так назывался тогда город Брест. Его звали Чуйко. Это был ещё довольно молодой человек лет 25. Оказывается он не был мастером, а всего лишь подмастерьем у стеклодува. Тот доверял ему смешивать порошки, нагревать в печи стекольную массу и пару раз позволил выдуть пузырь и смять его в лепёшку – таким образом в те времена изготавливали оконные стёкла, которые обычно выглядели круглыми лепёшками, диаметром 30-40 см. Хозяин послал его в Венецию, на учёбу.

Однако парень, как-то раз уселся играть с шулерами в кости и проигрался в пух. Ему пришлось идти на галеру, отрабатывать долг. Почти год он не разгибал спины, пока мы не освободили его. Возвращаться обратно ему было стыдно, и он решил остаться здесь до поры, а позже сделать окончательный выбор. Но и то, что Чуйко знает хотя бы технологию производства стекла, являлось для нас подарком судьбы. Я обещал ему зарплату в 2 гривны в год и часть выручки от продажи стеклянных изделий, а позже свой дом бесплатно или квартиру, на выбор.

Ещё предложил ему взять из числа своих коллег гребцов 3-4 человека и идти завтра с горшечником Шакулой на кирпичный завод, который располагался за территорией лагеря и там налаживать производство стекла. Менее чем в километре от нас, в устье впадающего в Воронеж ручейка, стекающего по ложбине между двух высот, обнаружили залежи хорошей глины. Ручей этот, имел дебит, от силы в 2-3 литра в минуту, замерзая зимой и пересыхая в жару, но в апреле и до июня раздувался от тающего снега и дождей, растекаясь на метр в ширину. Там мы и заложили 4 обжиговые ямы. Три для кирпича и одну для керамических изделий. Работа там шла напряжённая и трудились 25 бродников и пять Суздальцев, под руководством Шакулы.

Там же постоянно дежурили 2 часовых. Рабочие здесь же и ночевали. В первое время мы испытывали крайнюю необходимость в кирпиче и там, порой, трудилось до 60 человек. Сейчас такая нужда отпала, но, тем не менее, каждый день получали до 5 тысяч штук кирпича. Правда, вместо обжиговых ям, теперь там устроили обжиговые печи из своего кирпича. Там же, временно работали кузнецы и, возможно, именно здесь, мы и поставим механические мастерские. Туда же я отправлял пятерых новых кузнецов, двух горшечников, несколько углежогов и плавильщиков. Пусть пока помогают делать кирпичи, керамические трубы и унитазы, а потом и им найдём применение. Всех остальных поставим завтра в помощь строителям. Ушёл от гребцов после 10 вечера.