Становление

— Я не причиню тебе вреда, — расстроено отозвался Цей. — Я ведь люблю тебя, ты для меня самое ценное.

— Я ухожу.

— Знай, что я всегда буду рядом, если тебе нужна будет помощь. Я буду присматривать за тобой, — голос элинира звучал ласково и твердо.

Лана услышала стук легких шагов и шелест платья. Айрена направлялась в ее сторону. Девушка вжалась в стеллаж, затаив дыхание. На секунду испуг сковал грудь, но женщина пронеслась мимо стеллажей, не смотря по сторонам. Она почти бежала в единственном желании поскорее покинуть библиотеку.

Лана продолжала стоять, не двигаясь. Верцелиус был еще здесь. Мысли заметались, что теперь делать. Если он пойдет мимо нее, то скорее всего заметит или даже почувствует ее присутствие. В библиотеке воцарилась тишина, шагов больше не раздавалось. Лана нахмурилась, затем, набравшись смелости, выглянула в нишу одним глазом. Увиденное заставило ее сердце снова сжаться. С этого места она хорошо видела Цея. Потому что он больше не стоял, а сел в кресло в углу между стеллажами и окном. Он опустил голову в руки, с силой вцепившись в свои черные волосы, и раскачивался вперед-назад. Костяшки пальцев побелели, руки элинира дрожали. Он издал звук похожий на стон с рыданием, а затем расплакался безутешно и отчаянно. У Ланы отвисла челюсть, она и представить себе не могла, что этот человек, этот убийца, истязатель и интриган мог вообще что-либо чувствовать. Но он мог. Сейчас перед ней сидел другой Верцелиус, тот, который еще не убил брата, не уничтожил целый город, не прожил четыре сотни лет и не пошел на них новой войной. Сейчас этот мужчина выглядел, как подросток, страдающий от неразделенной любви. Это был Верцелиус, который мучительно страдал, чье сердце болело так, что Лана со своего места ощущала эту душераздирающую, ноющую, тянущую на самое дно отчаяния боль. Девушка снова почувствовала, как к глазам подкатили слезы, а горло сдавило от сострадания к нему. К тому, кто совершит столько злодеяний. И впервые она задумалась о том, почему он стал таким, почему он все это совершил? Что было в сердце у человека, у которого, как она думала, нет сердца?

Лана не знала, сколько еще она так стояла, наблюдая за разворачивающейся перед ней личной трагедией этого одинокого элинира. В голове застучали молоточки тревоги, нужно было уходить поскорее. Если он увидит ее здесь, то поймет, что она могла все услышать. В таком случае он мог просто прикончить ее, сгораемый в огне отчаяния, наверное, просто чтобы спустить куда-то свою злость на судьбу. Так что в интересах девушки было уйти по-тихому, пока он не пришел в себя и не услышал ее дыхания и шаги.

Лана выскользнула из своего укрытия и как можно тише пошла на выход, временами переходя на бег. Удивительное дело, голова у девушки перестала болеть.

После обеда, который она провела с Айреной в ее комнате, за ней пришел помощник командора, сообщив, что тот ее ожидает для беседы. Лана взглянула на женщину, та была немногословной, хотя старалась поддерживать разговор, выдавливала из себя разные истории из своей жизни и из жизни Эльсинора. Впрочем, девушка знала причину такого настроения. Теперь ее сердце начало болеть еще и из-за Айрены. Ведь она была чуткая и, несмотря на все ее твердые и уверенные речи, она не могла не переживать из-за сложившейся ситуации.

Командор Рек’Кенсар сидел за своим рабочим столом, на котором заметно прибавилось свитков, не поместившиеся были разложены на софе.

— Добрый день, Виктор, — поприветствовала его Лана и села в кресло напротив.

— Добрый, — элинир посмотрел на нее непроницаемым взглядом, затем моргнул и предложил лимонад. От него не укрылся внимательный взгляд девушки, который начал шарить по его столу. Поэтому он поспешно закрыл свою записную книжку и убрал в выдвижной ящик.

Стройная и красивая девушка перед ним с удовольствием потягивала прохладный лимонад. Поймала его изучающий взгляд и уставилась вопросительно.

— Вы что-то хотели?

— Да, — ответил Виктор, внутренне расслабляясь, теперь он мог быть уверен, что она не знает о его ночном эксперименте с ее сознанием. — У меня есть вопросы к тебе.

Девушка пожала плечами, выражая безразличие. Виктор нахмурился. Он всю ночь и все утро старательно записывал то, что смог увидеть и запомнить из ее воспоминаний. Но очень многое ускользнуло, как только золотой свет вышвырнул его из головы Ланы, что-то размылось пока он шел к себе в кабинет, а что-то осталось не понятным. Метод вторжения в спящее сознание, который он использовал, показывал только то, что видели ее глаза, еще можно было уловить эмоции, но не мысли. Он продолжал смотреть на девушку изучающе. Несмотря на обаятельное личико и девичью хрупкость, внутри нее определенно был каменный стержень. Из ее воспоминаний он понял, насколько она любит его сына и что она ему им враг. Что у нее за сила и откуда?

«Я видел, я все видел, теперь я тебе полностью верю, — мысленно обращался к ней Виктор. — Но скажи мне, почему спустя четыре сотни лет мой сын жив? И почему жив мой брат?»