Становление

Руководству республики по разным каналам ежедневно доставлялась оперативная сводка о событиях, происшествиях — как правило пересекающаяся между собой — для контроля самих исполнителей. Причем составители были уже обучены передавать не только текущий срез, но и динамику какого-либо процесса, высказывать свои соображения — почему так происходит, вносить предложения — как по их мнению можно было бы поступать, почему, к чему это приведет. Привыкший в своем времени к большому потоку информации, я легко проглатывал эти сообщения и постоянно имел картину происходящего в республике и за ее пределами — куда мы могли дотянуться. Остальным членам руководства приходилось сложнее — они осваивали хорошо если половину из этого потока. Поэтому так получилось, что я становился самым компетентным из руководства — не в силу какого-то особого ума, а лишь из-за навыка работы с большими объемами разнородной информации. Но я не старался быть в каждой бочке затычкой — иногда лучше уйти в тень чем лезть в епархию другого человека. Правда и отдавать на откуп совсем вопиющие случаи я не собирался — мягко и вскользь порой затрагивал в беседах темы, которые, как мне кажется, упустил тот или иной человек. А уж он дальше сам решал — как и на что реагировать. И пока вроде получалось не сплотить против себя своих единомышленников — они хоть и единомышленники, но в своем роде зубры от политики — еще бы — пробиться наверх в такое непростое время (а когда оно бывало простым?) — это говорит о многом. И лучше на пустом месте людей не раздражать. Вот если человек явно делает что-то не то несмотря на неоднократные намеки — тут уже можно и даже нужно его раздражать по-полной — если человек не хочет говорить, то и говорить с ним не имеет смысла — только время потеряем. Но к счастью пока серьезных проблем между нами не возникало, а мелкие шероховатости мы приучились сглаживать.

Так, вскрылась вопиющая ситуация в зоне ответственности одного из наших товарищей — похоже, нас решили наколоть с включением русских областей в нашу республику — по конституции, менять границы республик мог только Верховный Совет СССР, а его-то и не было. Мда, с этими ухарями надо держать ухо востро. А юристы этого товарища, который и занимался организационными моментами оформления наших территорий, это дело то ли прошляпили, то ли… об альтернативах не хотелось даже и думать, хотя надо — это вопрос выживания. Мы сразу же настояли на встрече с представителями СССР максимально высокого уровня. Переговоры с Молотовым и Кагановичем шли тяжело. Вроде бы уже договорились ранее, а тут снова какие-то непонятки. Все никак не могли забыть свое уголовное прошлое, прикрытое громкими фразами о всеобщем счастье — как были уголовниками, так и остались. Но вроде бы дело сдвинулось — после нескольких телефонных разговоров со Сталиным было решено провести Съезд Верховного Совета СССР, на котором отразить изменения в административном делении республик, заодно приняв поправки и по будущим нашим территориальным освобождениям от фашистов. К сожалению, следствие по юристам поздно выявило предательство начальника одного из комитетов — он и пара его подчиненных успели сбежать в СССР. Товарищу влепили выговор, поставили на вид, и временно отстранили от руководства этим проектом — благо на нем лежало все ЖКХ и строительство — вот пусть и занимается.

Глава 9

В моих же вотчинах жизнь тоже била ключом — физики наконец смогли выдать приличный радар. Всего-то через полгода работы. Даже два — в ноябре мы нашли двух светил радиотехники, к ним прибились такие же увлеченные светильники с большим потенциалом и амбициями. Образовалось две группы, каждая со своими подходами к проектированию, со своим видением того, каким должен быть радар. Разрешить свои споры между собой они не смогли, поэтому обратились в технический комиссариат республики с жалобами друг на друга. Мы рассмотрели на заседании оба обращения. Обе стороны проявили сопоставимый напор в атаках на позиции оппонентов и невероятное упорство в отстаивании своих позиций. Настоящие бойцы, побольше бы таких. Причем, что особенно порадовало, обсуждение шло в основном именно по технической стороне, попытки перехода на личности пресекались лило членами комиссии либо же самими выступающими — при всей противоречивости взглядов стороны относились друг к другу уважительно. Прямо наша мечта.